"Это случилось вчера вечером, - словно глядя на что-то страшное, вполголоса сказала Отакэ. – Колокол в Кокутё как раз пробил шестой час. Мне послышалось, что дверь со стуком открылась, а потом я увидела, как в дом молча проскользнула Окику. Остальные служанки готовили ужин на кухне, и кроме меня там никого не было. Я невольно её окликнула, но барышня едва повернула голову в мою сторону и быстро побежала в дальнюю часть дома. Мне показалось, я услышала, как хозяйка зовёт: "Окику, это ты?", но тут она сама вышла из дальней комнаты и спросила: "Окику здесь?" Я ответила, что нет. Тогда хозяйка странно посмотрела на меня и сказала: "Но ведь она только что была здесь! Нужно искать". Мы заглянули в каждый угол, но Окику как сквозь землю провалилась. Все продавцы были в доме, а служанки готовили на кухне, но они в один голос твердили, что никто Окику не видел. Подумали, что барышня ушла через сад, однако, калитка была хорошенько заперта изнутри, непохоже, что оттуда кто-то выходил. Но самое странное в том, что её обувь так и осталась стоять перед входной дверью. Она что, ушла босиком? Вот чего я больше всего не пойму"
"Что за одежда была тогда на Окику?" - задумавшись, спросил Хансити.
"Та же, в которой она позавчера уходила из дома. Кимоно жёлтого шёлка и лиловый платок на голову"
Вот как... разве можно забыть печальную фигуру Сиракоя Окума в жёлтом наряде, которую публично провезли на лошади к месту казни? После этого юные барышни на время совсем забросили жёлтый шёлк. Однако, недавно мода потихоньку стала возвращаться благодаря спектаклю Кабуки по мотивам истории Окума. На глаза то и дело попадались девушки, подражающие главной героине, которую в постановке звали Окома (см. прим. переводчика). Воображение Хансити нарисовало миловидную городскую девушку в жёлтом кимоно с высоким воротником и красным пёстрым поясом.
"Когда Окику уходила из дома, на ней был платок, так?"
"Да, из лилового крепдешина"
Этот ответ немного разочаровал Хансити. Он спросил, не пропало ли что-нибудь, но Отакэ сказала, что вещи, вроде бы, на месте. В любом случае, всё произошло очень быстро. Хозяйка сидела в дальней комнате на восемь татами, как вдруг ей показалось, что дверь чуть приоткрылась. Она невольно оглянулась и увидела, как мелькнула в проёме фигура дочери в лиловом платке и жёлтом кимоно. Удивлённая и обрадованная, Отора непроизвольно окликнула её, но тут дверь беззвучно закрылась. Девушка куда-то исчезла. Можно было бы подумать, что она встретила где-то свой печальный конец, и теперь её душа хочет вернуться в родной дом. Однако, нет сомнений в том, что она открывала входную дверь. К тому же, призраки не оставляют у порога грязную обувь.
"Когда вы позавчера ходили в храм, Окику где-то виделась с Сэйдзиро?" - снова спросил Хансити.
"Нет"
"Такэ, не отпирайся. У тебя же всё на лице написано. Они заранее условились о свидании, и встретились в какой-то из чайных в Окуяма, так?"
Поняв, что правду невозможно больше скрывать, Отакэ в конце концов призналась. Окику и молодой продавец уже давно были неравнодушны друг к другу, и время от времени тайно виделись. Позавчерашнее посещение храма тоже было предлогом. Окику и Сэйдзиро вместе пошли в одну из чайных в Окуяма. Они отпустили служанку, и Отакэ примерно полчаса гуляла по территории у храма. Когда она вернулась, ни Окику, ни Сэйдзиро уже не было. По словам работницы чайного домика, первым ушёл юноша, а немного спустя - девушка. Она же оплатила счёт.
"Я обошла территорию при храме, но нигде не нашла барышню. Тогда я подумала, что она ушла домой раньше меня, и тоже поспешила обратно, но и тут её не оказалось. Я потихоньку спросила Сэйдзиро, но он ответил, что вернулся первым и больше ничего не знает. Открыть хозяйке правду я не могла, поэтому сказала, что мы разминулись по дороге обратно. Она понятия не имеет, насколько мы с Сэйдзиро волновались два последних дня. Когда Окику появилась вчера вечером, я не успела даже толком обрадоваться, как она тут же снова исчезла... Что происходит? Я просто ума не приложу"
Хансити молча слушал, пока Отакэ говорила тихим, дрожащим от слёз голосом.
"Теперь мне всё ясно. Передай хозяйке и Сэйдзиро, чтобы не волновались больше. На сегодня я здесь закончил"
Хансити вернулся в Канда и доложил обо всём своему наставнику Китигоро. "Этот продавец уж больно подозрительный!" - склонив голову набок, сказал тот. Однако Хансити сомневался, что вина лежит на честном Сэйдзиро.
"Честный - нечестный, этот малый тайно путался с хозяйской дочерью. Кто знает, на что он ещё способен? Завтра попробуй его расколоть"
Когда на следующее утро, примерно в 10 часов, Хансити пришёл в "Кикумура", чтобы продолжить расследование, у входа в магазин стояла большая толпа. Тихонько переговариваясь, люди бросали на магазин любопытные и встревоженные взгляды. Даже соседская собака с важным видом кружила вокруг, пробираясь между ног у зевак. Хансити обогнул дом и открыл решетчатую дверь. Узкое пространство у порога, где снимали обувь, было до отказа забито сандалиями и гэта. Навстречу сразу вышла заплаканная Отакэ.
"Что случилось?"
"Хозяйку убили..." - Отакэ в голос разрыдалась.
От изумления у Хансити перехватило дыхание: "Убили? Но кто?"
Не говоря ни слова, Отакэ снова расплакалась. Чередуя уговоры с угрозами, Хансити наконец добился от неё ответа. Вчера вечером неизвестный убил владелицу магазина Отора. Так звучала официальная версия, однако, правда была в том, что это сделала дочь хозяйки. "Я видела её собственными глазами", - сказала Отакэ. И не только она - служанки Отоё и Окацу тоже заметили девушку.
Если это правда, Окику без сомнений виновна в убийстве матери. У Хансити на глазах дело приняло неожиданно серьёзный оборот. С самого начала он не придавал большого значения обычной интрижке между хозяйской дочерью и слугой, а теперь, столкнувшись с тяжёлым преступлением, немного растерялся.
"Ладно, самое время показать, на что я способен", - собравшись с духом, сказал себе молодой сыщик.
Три дня неизвестно, где находится Окику. Она неожиданно возвращается позавчера в сумерках, затем исчезает снова. Прошлой ночью опять появляется, на этот раз убивает мать и сбегает. Скорее всего, подоплёка этого дела гораздо запутанней, чем казалось вначале.
"Где теперь Окику?"
"Не знаю!" - Отакэ снова разрыдалась.
Всхлипывая и причитая, служанка рассказала, что вчера в сумерках, как и накануне, Окику снова пришла домой. Откуда она проникла внутрь на этот раз, неизвестно. Вдруг хозяйка, которая была в дальней комнате, вскрикнула: "Окику, ты?.." Затем раздался страшный крик. Отакэ и две другие служанки, в испуге бросившись на помощь, увидели со спины Окику, которая быстро бежала в сторону веранды. На ней было жёлтое кимоно и лиловый платок.
Вместо того, чтобы задержать девушку, три женщины подошли к хозяйке. Отора, раненная под левую грудь, лежала на полу и едва дышала. По татами расползались струйки крови. Остолбенев от ужаса, служанки подняли истошный крик, на который тут же сбежались все продавцы магазина.
"Окику... Окику, она..." - чуть слышно бормотала Отора, но кроме этих слов никто не смог ничего разобрать. Пока домашние в растерянности стояли у тела, глаза хозяйки закрылись навсегда. Послали за местными властями, вскоре пришёл чиновник. Он установил, что Отора нанесли глубокую рану острым предметом вроде кинжала.
Всех, кто был в доме, допросили. Не желая ненароком проговориться и испортить репутацию магазина, работники отвечали, что не знают, кто преступник. Однако, чиновники явно заинтересовались тем, что хозяйской дочери не оказалось дома. Когда выяснилось, что у Сэйдзиро был тайный роман с Окику, его тут же арестовали. Саму Отакэ пока не подозревали, но служанка боялась, что вскоре её тоже посадят за решётку как сообщницу.
"Да уж, хорошенькая история", - Хансити невольно вздохнул.
"Что со мной будет?" - не зная, насколько тяжела её вина, Отакэ тряслась от страха. - "Уж лучше бы я умерла!" - как безумная, воскликнула она и горько разрыдалась.
"Не мели ерунды! Ты очень важный свидетель " - в сердцах сказал Хансити. - "Так, вместе со следователем должен был прийти помощник. Кто это?"
"Я слышала, его зовут Гэнтаро"
"Хм, вот как. Из Сэтомонотё, значит"
Гэнтаро был опытным, давно работающим сыщиком, под началом которого служило много толковых помощников. В душе Хансити разгорелось страстное желание утереть Гэнтаро нос и заслужить признание наставника. Правда, он не имел ни малейшего представления о том, с чего начать.
"Вчера на Окику тоже был платок?"
"Да. Тот же лиловый платок"
"Ты сказала недавно, что когда начался переполох, Окику выскользнула на веранду. Никто не знает, куда она побежала дальше, так? Слушай, можешь открыть калитку в сад, чтобы я там осмотрелся?" - спросил Хансити.
Отакэ исчезла в дальней части дома, и вскоре к Хансити вышел старший приказчик. Под глазами Дзюдзо залегли тёмные круги.
"Благодарю вас за труды. Прошу пожаловать сюда..."
"Извините за беспокойство. Неловко вас утруждать в такое тяжёлое время, но я только быстро осмотрю сад, если вы не против"
Хансити проводили в дальнюю часть дома мимо хозяйской комнаты на восемь татами, где ещё не высохла кровь Отора. Как хорошо знал Хансити, веранда выходила на север, а перед ней был разбит небольшой сад всего в десять цубо. Сад был аккуратно ухожен, а банановое дерево, укрытое от мороза, и сосны с привязанными к верхушкам и нижним веткам верёвками, чтобы защитить от тяжёлого снега, придавали саду зимний вид.
"Ставни на веранде были раздвинуты?" - спросил Хансити.
"Все были закрыты, кроме той, что рядом с умывальником. Там обычно оставляем небольшую щёлочку, - объяснил Дзюдзо. – Разумеется, только по вечерам. Когда ложимся спать, то плотно их закрываем"
Хансити молча посмотрел на верхушку сосны. Никаких признаков того, что убийца проник в сад, спустившись по дереву. Бамбуковые шипы вдоль ограды тоже были без повреждений.
"А забор-то высокий!"
"Верно. Вот и следователь, когда взглянул на него вчера, сказал, что через такой высокий забор без труда не перелезешь. Не похоже, что пользовались лестницей или спустились по дереву. По его словам, вряд ли убийца проник в дом отсюда. Но откуда бы он ни пришёл, уйти мог только через сад. Однако, калитка была надежно заперта изнутри. Как же он сбежал? Я ничего не понимаю," - Дзюдзо всё более мрачнеющим взглядом беспомощно оглядывался вокруг.
"Правильно. Не пораниться о шипы, не задеть за ветки сосны и перемахнуть через высоченный забор - задача нелёгкая" - как ни крути, обычной девушке из магазина такое не под силу. Нет, преступник явно очень опытный и ловкий. И всё же три женщины, которые прибежали на помощь хозяйке, утверждают, что видели со спины именно Окику. Здесь, должно быть, какая-то ошибка.
Чтобы ещё раз убедиться, Хансити снова надел деревянные сандалии и принялся осматривать маленький сад. Его внимание привлёк большой каменный фонарь, стоящий в углу с восточной стороны. Он выглядел очень древним: и крышка, и основание полностью обросли чёрно-зелёным мхом, сырой запах которого, казалось, говорит о почтенной истории магазина "Кикумура".
"Какой прекрасный фонарь. Его недавно передвигали?" - без тайного умысла спросил Хансити.
"Нет, к нему уже много лет никто не прикасался. Хозяйка строго приказала не притрагиваться к фонарю, чтобы случайно не повредить этот красивый мох..."
"Вот оно как"
На крышке старого фонаря, которого нельзя было касаться, Хансити неожиданно разглядел еле заметный след человеческой ноги. В густом зелёном мху темнело крошечное углубление, скорее всего, оставленное чьим-то пальцем.
Перевод с японского Надежды Корнетовой
Прим. перев.: Сиракоя Окума - старшая дочь торговца Сиракоя Сёдзабуро из Эдо, которая сговорилась с любовником, слугой по имени Тюхати, убить своего мужа 17 октября 1726 года. Преступный замысел раскрыли, судья вынес смертный приговор. Окума повесили 25 февраля 1727 года. Эта история легла в основу пьесы Кабуки.