Однажды летом мы с мужем решили съездить на Никольское кладбище, расположенное в Александро-Невской лавре, прогуляться на свежем воздухе.
Главный вход в лавру — с площади Александра Невского. А мы приехали на набережную Обводного канала. Идем по проспекту Обуховской обороны вдоль кладбищенской ограды по направлению к площади, всё перегорожено — тогда затравку ПТК там строили.
До главного входа идти далеко, центральные ворота в кладбищенском заборе заперты. Муж к углу забора подходит — туда как раз угол стройки примыкал — и прикидывает, как бы пролезть. Может быть, через забор прыгнуть?
Я возмущаюсь:
— Ты с ума сошел? Не полезу я ни через какие заборы! Лавра, кладбище, исторические места, а ты через заборы скакать. Кроме того, тут стройка и огорожено, точно нельзя!
Муж:
— Ну вот вечно ты! Плетись теперь вот в обход! А прыгнула бы через забор — и всё, и никуда идти не надо. Ну давай, я тебя подсажу, не бойся!
Я:
— Там высоко, понимаешь? Кладбище — оно ниже, чем проспект, там еще от забора вниз метра три. Я туда прыгать не буду и тебе не советую.
И тут сзади голос:
— Ребятки, ребятки! А как в психбольницу пройти? Не знаете? Адрес вот, сказали, на территории Лавры она. А тут перекопали все, перегородили, фиг знает, как пройти-то!
Оборачиваемся — бабулька стоит. Ну такая, бодренькая, в черном брючном костюме, в шляпке, с сумочкой, помада у нее розовая. Помочь просит. Устала, говорит, два часа вокруг лавры круги нарезает, а психбольницу найти не может.
Я открыла 2ГИС на телефоне, посмотрела — точно, есть рядом с кладбищем психбольница. И кроме как с главного входа, туда никак не пройти.
Муж кипятится:
— Ну должен же другой вход быть! Ну вот через забор бы сиганули!
— Ну ок, — говорю, — даже пусть я сигану. Бабушку-то мы куда денем? Она ж не сиганет!
И решили мы попробовать с Обводного зайти. Дошли до угла — и обнаружили, что в углу кладбища открыта калитка (вот в том углу, что рядом с пятью серыми зданиями, видите, там тропинка тоненькая?). Мы, конечно, рванули туда: с кладбища выйдем на территорию лавры, а там разберемся. Бабулька за нами.
Я честно хотела выйти через обычный человеческий вход, но мужа хлебом не корми, дай по буеракам полазить. Он увидел, что с левой стороны нет забора, хотя должен быть — туда и понесся. «Идите сюда, щас выйдем», — кричит. Я за ним, бабулька следом.
Муж перелез через то место, где когда-то стоял забор, — там какие-то канавы, корни, кирпичи, обломки костей, куски асфальта — короче, ооочень неровная местность. Подал бабульке руку. Та уцепилась и полезла. Я ее под локоть держу, сзади подпихиваю, муж тянет, бабулька лезет.
Вылезли на ровный асфальт, прошли немножко вперед — выхода нет. Смотрим, кругом какие-то железные заборы, транспорт стоит — закрытая территория. Остановились, недоумеваем: куда попали?
А бабулька вперед чешет: она там ворота увидела и проходную рядом. Бежит к проходной, ломится в дверь, и оттуда выходит вахтер — крепкий мужик в форме.
Бабуля ему жалобно: «А можно от вас выйти? Я в психбольницу отсюда попаду?»
Мужик офигел, начал расспрашивать, откуда она тут взялась. Бабушка свое талдычит. Мы подошли и тоже попросить хотели, пропусти, мол, человек пожилой, полдня бродит, устала. А он уже рукой машет: «Иди скорей, бабуль, пропущу тебя — только чтоб не видел никто. Вот тут пройдешь, прямо пойдешь, потом налево — там твоя психбольница.»
Бабушка нам кивнула, в ворота шмыгнула и была такова.
Вахтер к нам:
— А вы что тут делаете? Вы откуда? В психбольницу не пойдете?
— Неее, мы с кладбища, — говорю, — вы не беспокойтесь, мы сейчас обратно уйдем...