"Игрушки" Джонсона
Нам сообщили, что две бомбы попали в дом кооперативного портного Чан Ваи Кюйена. Один из его шести детей, мальчик десяти лет, был убит, другой ранен.
Солнце сияло вовсю, когда мы вышли и направились к местной больнице, которая была эвакуирована в связи с бомбежками и помещалась теперь в 5 км от деревни, где мы находились.
Дети доили буйволиц, следя за тем, чтобы животные не щипали побеги риса, па кооперативных полях, пересеченных оросительными канавами, с десяток крестьян вели подготовку к севу. На пороге дома какая-то женщина мастерила шляпу.
В деревне расположена часть больницы Ха-тинь — с десяток соломенных хижин, разбросанных среди банановых деревьев и надежно укрытых за высокими бамбуковыми изгородями. В каждом домике — двенадцать коек, рядом — врачебные кабинеты, операционная, пункт неотложной помощи, все тщательно замаскировано, везде чистота и порядок.
Меня провели в палату, где лежал маленький Чан Ван Тунг, 13-летний сын портного Кюйена, брат десятилетнего мальчика, убитого прошлой ночью. Смерть настигла его во сне. Одна из сброшенных бомб взорвалась рядом с домом и разрушила его. Отец тоже был ранен и находится теперь вместе с сыном. У Тунга перевязана голова, левая рука и правое бедро.
Медсестра показывает мне шестимесячного младенца, которого держит на руках: он был ранен 7 сентября осколками от бомбы, задевшими обе руки и ноги. Один палец у него оторван. Его мать погибла в тот же день. И вот он передо мной, этот маленький человечек, морщит личико и плачет. Врач берет его на руки и садится на постель Тунга.
Кюйен ловит меня за руку, указывает пальцем в угол и говорит.
— Джонсон.
Там валяются три маленьких цветных предмета. Я нагибаюсь: это безделушки из пластмассы. Куколка ростом в 7—8 см, имеющая вид типичной рекламной красотки — острые груди, широкие бедра, округлые ляжки и цветастая юбка: миниатюрная бело-голубая дамская сумочка и машина с откидным верхом.
Копеечные побрякушки вроде тех, что вкладывают у нас в коробки с кофе или пакеты с сухарями. Вот они — эти игрушки, которые сбрасывают американские самолеты вместе с бомбами и напалмом. Эта комедия, отдающая садизмом, вызвала здесь бурю ненависти.
Папаша Кюйен подбирает эти гнусные сувениры, швыряет их в свою шляпу и кладет на кровать перед сыном. Я фотографирую мальчика. Как бы я хотел, чтобы эту фотографию сунули под нос президенту Джонсону в то время, как он с такой беззастенчивостью разглагольствует перед микрофонами о миссии своих парней во Вьетнаме!
Папаша Суан, командир лодки
Я познакомился с папашей Суаном, 53-летним рыбаком. У не черненные зубы, три волоска на подбородке и множество ран на ногах и животе, которые он показал мне, а на левой руке недостает одного пальца.
Вот его рассказ, который я передаю так, как слышал:
«Я внук и сын рыбака, и мои родители всегда жили е нищете. Лодка моего отца была так мала, что в ней могли поместиться только один взрослый и дзое детей. И сколько бы мы ни рыбачили, денег у нас не прибавлялось...
У меня было тринадцать детей, остались три дочери и девятилетнин сын. Семерых унесли болезни во времена колониализма, а двое других были убиты во время Сопротивления. Мои три дочери работают: одна на рисовой плантации, вторая на кирпичном заводе, третья делает сети. Мой мальчик ходит з школу; что касается меня, то я командую лодкой. И мы счастливы. Мать может спокойно оставаться дома...
Ну вот. 6 июня мы вышли в море в 3 часа утра, всего 46 лодок, я сидел за рулем. Около семи мы прибыли на место лова. Мы уже несколько раз вытаскивали сеть, рыба шла хорошо. Два старика с моей лодки всего нас пять человек,— устроившись на корме, принялись за завтрак.
Восемь американских самолетов прошли над нами и направились в сторону Данг-хоя. Но тут со всех сторон затрещали зенитки. Самолеты сразу же позернули назад, но два из них задержались над нами и обстреляли из пулеметов, наверно, чтоб отомстить.
Два старика с моей лодки были убиты. А ведь у нас говорят: «Само небо охраняет нашу трапезу»; когда хорошо поработаешь, надо подкрепиться, чтобы продолжать; мы трудимся и никому не причиняем зла. Два моих старых товарища погибли, один молодой рыбак тяжело ранен, другой — легко, а я лишился пальца и получил тринадцать ранений
На других лодках, которые были далеко от нас, они убили двоих и ранили одиннадцать человек.
Нужно было выбираться отсюда, а как? Сеть была в воде, якорь закреплен. Мачта и руль разбиты, а парус напоминал решето. Вместе с малышом, который чувствовал себя вполне здоровым, мы стали вытаскивать сеть. Я мог работать только правой рукой, а левой кое-как закреплял сеть. А обычно сеть тянут впятером. Мы совсем выбились из сил, нам ведь надо было поднять не меньше сорока килограммов рыбы. А всего в нашей лодке ее было что-то около пяти центнеров.
В то время как я вытягивал якорь, малыш пытался оказать помощь раненому и из обрывков паруса наложил ему повязку.
А потом мы оба взялись за весла. Я должен был лечь на бок, чтобы иметь возможность грести. У меня уж совсем не было сил.
Я увидел, что на лодке старого Эка, которая была ближе всех к моей, дело тоже плохо, потому что он поднял на мачту свой плащ из листьев латании, словно сигнал бедствия. И правда — на его лодке был один убитый и трое тяжелораненых.
Наконец наши товарищи, пострадавшие меньше нас, добрались к нам и оказали помощь. Я уже не мог двигаться.
Тут прибыл фельдшер из кооператива с перевязочным материалом и сывороткой. К 11 часам вернулись все лодки с четырьмя убитыми и четырнадцатью ранеными на борту Очень скоро прибыли врачи из больницы...»
В больнице он каждый день спрашивал, отремонтированы ли лодки и возобновился ли лов рыбы. Молодежь из деревни стекалась к больнице, чтобы отдать свою кровь раненым, и все они были спасены.
Четырех убитых рыбаков хоронили в ночь с 6 на 7, и ветер ненависти пронесся над побережьем Никакого страха! На рассвете 35 лодок вышли в море. Остальные были еще е ремонте, но все рыбаки хотели отправиться на лов. и они едва не перессорились из-за этого...
Теперь в каждой лодке есть добровольцы народного ополчения, вооруженные автоматами, и они пускают их в ход. если самолеты приближаются на расстояние выстрела.
С тех пор американцы еще не раз нападали на рыбаков, но жертв не было.
В 1964 году рыбная ловля дала кооперативу доход в 332 800 донгов. А к концу июня этого года кооператив получил уже 255 700 донгов.
Каждая корзина рыбы, доставленная на берег,—это маленькая победа над американцами. Но из этих маленьких побед, из скромных подвитое простых тружеников слагается сила и величие Вьетнама.