Моё вам Здравствуйте! Помню, я как-то публиковала на канале статью "демоны пишут прозу". В ней я рассказывала об одном из своих героев - Демоне Мести. Я заметила, что текст набрал мало дочитываний и просмотров. Однако, сегодня наш демон Лео расскажет о своем непростом пути к становлению рок-музыкантом.
Лео удивительный человек. Я отредактировала его текст насколько это возможно. Я вырезала тяжелые подробности (а их там было немало, поверьте мне), разбила текст на части и немного откорректировала некоторые предложения. В тексте описывается знакомство мальчика из Одессы с творчеством Мерлина Мэнсона. Не будем тормозить - поехали!
Привет, творческие и прекрасные люди.
Не знаю как все, но я тот странный человек, который вырос на искусстве Голливуда, и очень любит креативную Америку/Европу, их творческий народ и его нестандартный подход к искусству. А мнения коррумпированных коммунистических расистских фанатиков с извращенным представлением о патриотизме меня мало волнуют.
Такие артисты как, Мэнсон, Эминем, Оззи, Корн, Слипкнот, Элис Купер, Майкл Джексон указали мне дорогу в личный музыкальный мир, в фантастический ад свободы.
Благодаря перечисленным именам я сотворил персонального Христа, и персонального Люцифера, в которых заключил отражение себя. Я взял Христа и маленького Люцифера, состоящих из золота фантазий, и спрятал их в шкатулку, где лежали ноты жизни, однажды показанные мне гостем, увенчанным ожившим телом чёрной справедливости.
Речь в истории, пойдет о друге и учителе – Брайане Хью Уорнере. В мире он известен как Мэрилин Мэнсон.
Однажды сказочник Брайан пришел в несуществующий хрустальный дом, который стоял достаточно далеко от нашей улицы, от серого здания, от квартиры оживших человекообразных роботов.
Мэнсон, к сожалению, пришел в мою жизнь не для того, чтобы разрушить мою токсическую семью. Номер коммунальной квартиры был написан красной маминой губной помадой на серой, грязной, по сей день облезлой двери.
Хрустальный фасад красив и в те мгновения, когда хрусталь наполнялся чей-то кровью, мы с музыкой улетали в сказку, где можно увидеть абсолютное ничего, где можно исследовать бесконечное небо, свернутое в сигарету.
На небе можно встретить обезьянку Чарли, торгующую пряниками на грязном базаре. Можно чувствовать и творить антихристианский ад, выражающий своей сутью смысл искусства. Хрустальный домик с кровью — это летающий организм из страны чудес. Давным-давно там жила мертвая Алиса, а мы играли в пиратов.
Сидя в стенах квадратного города с грязным морем, я осмотрел, чуть ли не весь мир и увидел, что все в нем, копошась, как насекомые, что-то ищут. После многотысячного прослушивания пластинки «Portrait of an American Family», безумец устроил динозаврам вечеринку.
Там он заявил низшему человечьему обществу, о принятие высших статусов разнообразия протестов. После, юный демон сказал сверхъестественным явлениям, что не станет открывать кран газовой плиты. Нет больше смысла взрывать коммунальную квартиру.
После Portrait of an American Family я чётко понял, что не стоит тратить поиски правды вселенского уровня, на поиски чужого тлена, который вечно ест червей. Даже если вымирающие механические мутанты издевались на твоих глазах над родной матерью.
Всё равно не стоит тратить на них оставшиеся огрызки насыщенной возможностями жизни. Ведь лики Мести безграничны. У каждого такого лица в наличие многомиллионные и оригинальные способы сотворения оружия безвозвратного уничижения. Червей много. Хватит на всех.
Я предпочел самую страшную маску монстра возмездия за изуродованную правду – это рок-музыка. Звезда рождает звезду.
После путешествий с руководителем эпатажа в запутанных вопросах стеклянного города, я решил почему-то убить в себе чужеродного бога, и самому стать творцом. Пока дышу и стучу степ своим сердцем миссия моя творить то, что разрушает.
Посыл альбома «Portrait of an American Family» не был уроком № 1, так как это не тот альбом, который познакомил меня с творчеством Брайана. Первая пластинка, с которой начался мой «второй» долгий и трудный путь из ада, называлась «Mechanical Animals».
Мне двенадцать лет. Ребенок в рваных лохмотьях волочился вдоль витрины магазина «Диски и Кассеты», и случайно задел упаковку компакт диска. Упаковка упала на шерстяной пол, разбилась на половины. Выкатилась аудио пластинка. На тыльной стороне рисовалась инопланетянка с волосами ядовитых цветов. Продавцы и охранник натолкали мне ударов под спину и заставили купить. Я собирался тогда взять вторую часть фильма «Парк Юрского Периода».
Динозавров и драконов, разнокалиберных монстров и разнообразных маньяков, изысканных разновидностей чудищ люблю поныне.
Marilyn из самой футуристической пластинки в истории музыки стала первой женщиной, которая вызвала во мне бурю чувств. Именно Marilyn являлась первой леди, к которой я впервые испытал настоящее влечение.
«New Model N°15» - не знаю почему, но мне, двенадцатилетнему исследователю цивилизации современных куртизанок этот трек показался неограниченно возбуждающим. Даже индивиды мужского пола казались мне тогда дико привлекательными. У меня гетеросексуальная ориентация, но вид сильного непобедимого врага в самых униженных формах вызывал у меня сильное возбуждение.
Три месяца спустя я понял, что Manson не женщина вовсе, но существо даже не среднего, а мужского пола. Еще помню, как долго меня рвало в школьном туалете, когда я узнал правду о мужском начале будущего кумира.
Годами позже, в вузе, лучший студент факультета и чемпион мира по степу Сергей Остапенко сказал мне, что Manson это совсем не псевдоним персоны, а наименование проекта.
В школе-интернате Брайан стал мне единственным другом по ту сторону музыки. Понеслись бунт и угар на все 100500 по шкале беспредельности. Одноклассники «орали» с меня. Они подкидывали в мой портфель мобильные телефоны наших девочек.
Не подозревая о закадычном чувстве юмора юной элиты, я покидал территорию школы. За школой меня ловили, обвиняли в воровстве, а затем следовала расправа в форме избиения. Удары переносились стойко. Кидал их унижения им обратно в лицо.
Окровавленный грязный ребенок возвращался домой и сквозь спящую в обнимку с бутылкой водки маму проходил в свою половину комнаты, где иногда можно было окружить себя круговоротами секунд и грезить.
Когда ты не такой как все, ты для них становишься порождением седьмого круга ада. Ты чувствуешь, как в школе все взгляды стремятся к тебе, словно пираньи на брыкающуюся тушу раненого упавшего в реку животного.
Ты слышишь зарождение самых омерзительных сплетен, и это происходит рядом и далеко от тебя. Ты не можешь исчезнуть, но ты можешь орать, хотя в жестокой вселенной людей и их отпрысков, никто не услышит даже микроскопического звука. Ты становишься монстром в резервуаре с электрическими угрями.
Ты превращаешься в безумного клоуна с многотысячным слоем масок на смятом, как капуста лице. Ты юродивый инвалид, у которого сломано все, даже сердце вскормлено гнилью и проткнуто десятками ржавых гвоздей. Ты то, что когда – то, было невинным младенцем, но так давно, что никто и никогда не вспомнит об этом. Музыка предложила совершить побег из городов обыденности, чтобы навсегда и хоть, где – то и в чем - то сохранить меня ребенком, и я ей не смог отказать.
Слушая запись третьего альбома, я не знал английский. Доступа к интернету не имелось. 8 класс школы. Порой странно на душе, когда осознаю, что чудеснейшим образом понимаю смысл некоторых близких мне по фонетической внешности песен.
Песни дарили анестезию от физических и духовных ран. Инопланетянка с обложки говорила, что школьная любовь к Елизавете и Анастасии – зловонное, омертвевшее, чересчур опасное нечто и его следует срочно похоронить, пока не будет слишком поздно.
С Лизой и Настей ассоциировалась песня Great Big White World. Они не привязаны ко мне, а я - Земля, которую в прошлой жизни, может быть, когда-то любили.
Я, маленький много раз плакал под эту колыбельную, ибо она похожа на слезы тысячи звезд.
Единственное что я мог предпринять против окружающего меня тогда насилия – это побег в музыку.
Из-за разногласия нормальный первый отчим ушел от матери, потом мать сошлась с русским офицером, который решил попытать счастья в Украине. Я рассчитывал на нейтральное отношение к личным пространствам друг друга. Но что – то пошло не так. Очень скоро я узнал, что понятие «Русский отчим» представляет на самом деле.
Это право быть избитым табуретом за мирную потребность в творчестве. Это право не иметь своего мнения. Это право вообще забыть о наличии естественных прав и свобод человека. С этой отправной точки, пожалуй, начнём историю одного украинского неформала из города Одессы – лжечеловека, в душе которого созревает связка голодных мстительных бесов.
На этом первая часть рассказа Демона Мести заканчивается. Напоминаю, в первую очередь работникам платформы яндекс дзен, история опубликована с разрешения ее автора.
Если кого-то заинтересовала история знакомства человека с творчеством Мэрлина Мэнсона - подписывайтесь на Tallis, чтобы не пропустить вторую и третью ее части. Обещанная ссылка на текст - Демоны пишут прозу.
Так же заходите в группы в контакте моего друга. Добро пожаловать - RE-VENGEANCE, МЫСЛИ ДЕМОНА МЕСТИ. Настоящий "нефор" заценит. До встречи!