Анна дважды оказывалась в ссылках как "шпионка" за знание иностранных языков. Михаил подвергался многочисленным обыскам и арестам за слишком активное участие в культурной жизни города. Священник Алексей расстрелян за веру в Бога.
Как жили и чем провинились наши предки? О судьбах наиболее выдающихся липчан, подвергшихся репрессиям, расскажем в этой статье.
Талантливая художница, полиглот, архитектор. Дважды оказывалась в трудовых лагерях за «шпионаж»
Трагичную историю одной из жертв репрессий в Липецке отразили в ноябрьском номере газеты «Добрый вечер» в 2005 году.
Способная и талантливая Анна Ивановна К. из семьи военного врача получила два образования. Исторический факультет она окончила в Москве, а затем получила диплом художника в Одессе.
До 1937 года Анна работала научным сотрудником музея, архитектором и переводчиком. Девушка в совершенстве владела французским, немецким, английским и итальянским языками.
Возможно, именно феноменальные знания иностранных языков и стали причиной того, что в 1937 году Аню заподозрили в шпионаже. Ее обвинили в том, что она была в хороших отношениях с итальянским консулом в Одессе и секретарем французского посольства в Москве. Эти связи она якобы поддерживала для того, чтобы выполнять их «шпионские задания». Помимо этого, брат и сестра Анны уехали за границу. Общение с ними сочли за связь с врагами советской власти.
Заседание тройки НКВД признало девушку шпионкой. Долгих 10 лет она отбывала наказание в трудовых лагерях.
К моменту окончания ссылки родители Анны переехали в Липецк. Ее отец стал здесь врачом Туберкулезной больницы. Художница прибыла сюда в 1947 году вслед за родителями.
Десятилетняя каторга не отбила влечение женщины к искусству. В Липецке Анна устроилась на работу в артель «Труд» живописцем. В драмтеатре она трудилась художником-постановщиком, а затем стала лаборанткой в фельдшерско-акушерской школе.
Талант Анны Ивановны не остался незамеченным. Ее пригласили в Мичуринск реставрировать Ильинскую церковь.
Но счастье длилось недолго.
Спустя три года после освобождения из лагеря, Анну арестовали снова. По той же причине, что и в первый раз. Женщина якобы «устанавливала связь с лицами, враждебными Советской власти».
В 1951 году Анна написала письмо Берии, отрывок из которого опубликовали в газете:
…Я хочу, чтобы вы знали, что нашей прекрасной Родине я — не чужой человек. Не с озлобленным сознанием я вышла из лагеря, а с горячей жаждой реабилитации. Какие основания были у воронежского прокурора арестовывать меня вторично?
Письмо тогда так и осталось без ответа.
Дочь вернулась к престарелым родителям только спустя 4 года. Дело прекратили за отсутствием доказательств вины.
Липецкий доктор, архивариус и заведующий музеем. Арестован по «делу краеведов»
Михаил Трунов — организатор Липецкого уездного исторического архива.
До революции Михаил Павлович был врачом, боролся с эпидемией тифа в Воронежской губернии, работал в Хлевном, а также несколько лет был станционным доктором в Ельце и Лисках.
Уже в начале XX века 35-летний врач стал изучать историю края, в 1901-1902 годах активно проводил археологические исследования.
Современники описывали его как человека с обостренным чувством справедливости, противника войны. Еще до установления советской власти за свое стремление к правде он зачастую становился участником судебных разбирательств.
Летом 1906 года Михаил оказался в Липецке. Здесь он лечил работников винного склада, рабочих Сокольского завода, трудящихся на рудниках и даже военнопленных.
При этом Михаил Павлович сделал огромный вклад в культуру Липецка: жертвовал книги в библиотеки, добывал экспонаты в музеи, старался сохранять архивные документы, книги и газеты, делал археологические открытия.
В 20-е годы он писал:
Я работаю одновременно по Уздравотделу и Наробразу, состою районным врачом, школьным врачом в четырех школах, заведую музеем, состою уездным уполномоченным по архивном делу, заведую Липецким историческим архивом, председателем липецкого краеведческого общества, работаю над составлением летописи, а по ночам разбираю документы музея…
Государство активность Михаила не оценило. Его дом подвергался многочисленным обыскам. Семь раз его обыскивали за принадлежность к партии народных социалистов. С января 1925 года начались аресты. Михаил Павлович попал в Тамбовский исправительный труддом за хранение в архиве контрреволюционной газеты «Руль».
Доктор описал эти события в одном из писем жене:
Вчера мы прибыли в Тамбов, около трех верст шли пешком до места жительства. Живем 14 человек в относительно сносных условиях, хотя спать приходится всем вместе на полу, — писал Михаил жене в первые дни ссылки.
В 1930 году доктор вернулся в Липецк, но спокойствие ему только снилось. В стране начались гонения на краеведов. В 1931 году его снова арестовали «за участие в Воронежской контрреволюционной монархической организации». По делу краеведов все равно арестовали почти сотню человек. Михаил Павлович и еще один краевед так и не признали свою вину. По этому делу расстреляли пятерых человек, остальных отправили в ссылку. Трунов отправился в Томск на 5 лет, но был освобожден досрочно в 1935 году.
Постоянные ссылки сказались на его здоровье. Умер Михаил Павлович во время блокады Ленинграда в 1942 году. Только в 1978 году его полностью реабилитировали.
Жизнь посвятил Богу, а лишился ее у расстрельной стены
27 июля 1937 года в дом на улице Прогонной (Неделина) постучали. Дверь открыл 76-летний епископ Липецкой епархии Алексей Торопов. Он и не подозревал, что на закате жизни ему придется отправиться в тюрьму, а затем погибнуть у расстрельной стены.
Алексей Александрович был священником Преображенской кладбищенской церкви. Когда он увидел в местной газете антирелигиозную статью, в своей проповеди он обратился к верующим со словами: «Христос был. Местная печать вас заблуждает». За эти слова ему и пришлось поплатиться.
Вскоре было сфабриковано дело о существовании антисоветской церковно-монархической организации. Руководителем сочли Алексея Александровича. Вместе с ним арестовали и других священников: Владимира Гумилевского, Михаила Венцова, Степана Востокова, Павла Щеголева. Всего в Липецке было арестовано 43 священнослужителя.
Спустя несколько дней после того, как Торопов дал признательные показания, его и еще 20 человек приговорили к расстрелу. 22 октября приговор привели в исполнение.
В 1960-е годы большую часть свидетелей допросили снова и все они сказали, что подписывали ложные протоколы.
17 сентября 1960 года президиум Липецкого областного суда отменил несправедливый приговор. Епископа и других священников реабилитировали.
Тайны в конверте
Ведущий архивист Липецкого госархива Валерий Борисович Поляков в свое время наугад слал письма репрессированным из списка. Он не мог знать какая судьба постигла этих людей, живы ли они.
Порой Валерий Борисович получал ответные конверты, в которых находились страшные воспоминания. По этим письмам архивист восстанавливал события и писал статьи.
Сейчас благодаря этому судьбы многих выживших репрессированных больше не покрыты тайной.
К таковым относится Семен Андреевич Кулинич, который в 1989 году прислал письмо на имя архивиста. Вероятно, Семен Кулинич был сыном расстрелянного конюха «Сокольского завода» Андрея Кулинича.
В письме он рассказал о том, как он работал на заводе на конном дворе возчиком. Меньше чем через год работы Семена обвинили в контрреволюционной деятельности и посадили в тюрьму. Суда не было. Практически сразу мужчине объявили срок наказания — 10 лет. Три года он отбывал наказание в Бурят-Монголии, а остальные семь — на севере.
Где в Липецке исполняли смертные приговоры
Точные места расстрелов нигде не указывались. Это была настолько засекреченная информация, что историки до сих пор могут опираться только на слова очевидцев. По мнению Валерия Полякова, в Липецке было несколько основных мест для расстрелов. Это липецкая тюрьма, каменный лог и здание горотдела НКВД.
Еще одно место расстрелов указал липецкий краевед Александр Клоков. Свидетельница, которой на момент разговора было уже 90 лет, сообщила, что видела, как людей расстреливали у стены на Преображенском кладбище.
Ни один город или поселок России не обошла беда. Массовые репрессии коснулись многих. До сих пор люди восстанавливают честь своих предков, добиваются реабилитации прабабушек и прадедушек, ушедших так рано и так несправедливо.
