Вечер был тёплым и тихим. Солнце только что скрылось за лесом, и небо было розовым, точно язык у котёнка. Степашка в последний раз обежал свой участок, заглянул за баню, проверил, закрыта ли калитка, после чего устроился под кухонным столом, терпеливо дожидаясь, когда папа принесёт пышущий жаром самовар и вся семья приступит к ужину.
«Может, мне опять достанется кусочек пирога, - размышлял он, жмуря глаза. – Жаль, конечно, что сегодня пирог не с сыром, а с вареньем, но я и его скушаю, потому что пирог -это такая вещь, от которой никогда не стоит отказываться...»
Степашка пододвинулся к ноге Вари и ткнулся в неё влажным носом, напоминая девочке о своём присутствии. Спустя несколько секунд под стол опустилась рука с зажатым в ней маленьким кусочком пряника. Стёпа проворно схватил лакомство и благодарно лизнул ладонь.
«И почему мне не разрешают сидеть за столом? – думал он, в ожидании очередной подачки. – Может быть, они считают, что мне удобнее и приятнее есть на полу?.. Пусть так, но я согласен немного помучиться... Мне даже не нужно ставить чашку и наливать чай... Просто дайте мне тарелку с пирогом и постоянно подкладывайте новые куски, и всё... Можно даже повязать мне на шею салфетку, если очень хочется, я не против...»
Стёпа представил себе, как он чинно восседает на стуле рядом с самоваром и лакомится различными пирогами. От таких видений у него заурчало в животе, и он нервно зевнул.
«Всё-таки это несправедливо, сидеть под столом, когда все наверху, - решил он. – Я тоже весь день работаю, когда не сплю... Вот сегодня, к примеру, я прогнал двух стрекоз с куста ромашек и большую бабочку с клубники... А ещё я громко лаял на соседа, который красил свой забор, а потом вырыл яму за смородиной и обгрыз ножку у скамейки... В общем, я неплохо потрудился, а всё равно сижу тут... Нечестно...»
Печальные мысли Степашки прервал папин голос:
- Поберегись, поберегись! Самовар!
- Чудесно, – отозвалась мама. - Пирог как раз готов.
На кухне разом запахло дымом, мятой и горячей выпечкой.
- Ой, как вкусно пахнет, - воскликнула Варя.
- Это новый рецепт, - похвасталась мама. – Надеюсь, вам понравится.
- Не припомню такого случая, чтобы нам не понравился твой пирог, - произнёс папа, ставя самовар на стол. – А где Степашка?
- На боевом посту, - ответил Серёжа, указывая вниз.
- Пора ему там сделать отдельную мини-столовую, - улыбнулся папа. – Маленький стул, маленький стол...
- Нет уж, спасибо, - вмешалась мама. – Мне вполне хватает трёх поросят за столом, чтобы убирать ещё и за четвёртым. И прошу вас, хватит бросать ему под стол куски пирога! Это безобразие!
- Извини, ничего не можем с собой поделать, - развёл руками папа. – Традиция...
- Ах вот оно что, традиция... - сказала мама, упершись руками в бока. - А традиции мыть пол после каждого ужина у вас, случайно, нет?
- Чего нет, того нет, - удручённо покачал головой папа, - но зато у нас есть традиция слушать за вечерним пирогом новую историю, и сегодня я припас для вас кое-что вкусненькое...
Папа попробовал кусочек пирога и мечтательно закатил глаза.
- Неземное блаженство! Как тебе это удаётся?
- Ты любишь повторять, что я колдунья, - усмехнулась мама. – Вот тебе и ответ...
- Да, с этим не поспоришь, - усиленно закивал папа. – В приготовлении сладостей колдуньям нет равных. Не считая, конечно, сахарных пигмеев, чьи кулинарные традиции оттачивались без малого 400 столетий, с той самой поры, как великое наводнение забросило их плот на остров Мангу...
Папа сделал глоток душистого травяного чая и зажмурился, точно кот:
- Таких сладостей, друзья мои, не сыскать во всём белом свете. Один только летающий слоёный мармелад с шоколадными крылышками стоит того, чтобы посетить этот райский остров, не говоря уже о знаменитых Мангусских многоярусных тортах, фаршированных сотнями пирожных, каждое из которых, в свою очередь, начинено конфетами с тысячью различных начинок.
- А как добраться до этого острова? – живо поинтересовалась Варя.
- Если отправляться из Одессы, - начал папа, вычерчивая маршрут на скатерти кончиком указательного пальца, - то для начала потребуется пересечь Чёрное море, затем Средиземное, потом Красное, далее преодолеть Индийский океан, хорошенько углубиться в Тихий, а уже оттуда взять курс на Сладкое Южное море, где, собственно, и находится Сахарный архипелаг. Там среди десятков больших и малых островов вы должны отыскать тот, на котором возвышается небольшой вулкан, изредка выбрасывающий в небо хлопья дыма – это и есть Мангу. Обогните его с востока, и перед вами откроется чудесная бухта с белоснежными пляжами, где вас встретят улыбчивые сахарные пигмеи и немедленно начнут угощать всякими сладостями. Путь, конечно, не близкий, но поверьте, дело того стоит. По слухам, сам король пирожных, великий Жан Густав Дюпри, по прозвищу Трюфель, чьи сладкие шедевры подавались в лучших кондитерских всего мира и равно восхищали как малых детей, так и престарелых императоров, воскликнул, попробовав однажды Мангусский кремовый рогалик «Je suis pitoyable!» что означало «Я жалок!», и едва не ушёл в монастырь. К счастью, друзья отговорили его от этого шага, и он, восстановив по памяти вкус того самого рогалика, создал восхитительное и всеми любимое пирожное эклер. Однако я немного отвлёкся...
Итак, сахарные пигмеи, которые не всегда были сахарными, а предпочитали заниматься охотой и рыболовством, попали на остров в результате потопа. Дело было так. Поселение пигмеев находилось на высоком берегу одной очень большой реки, чьи воды после долгого бега среди лесов и полей попадали в воды Индийского океана. В сезон дождей уровень реки всегда сильно поднимался, но никогда не доходил до подножия деревни, поэтому пигмеи спокойно относились к таким разливам. Но в тот год дождь шёл семьдесят восемь дней подряд, и утром семьдесят девятого дня огромный кусок берега, на котором стояло около трёх десятков хижин, неожиданно пришёл в движение... Прежде чем перепуганные жители смогли выскочить из своих домов, они уже были на середине огромной реки и закружились в её объятьях. Никто не отважился броситься в бушующую воду, чтобы попытаться достичь берега, и через два дня островок с хижинами вынесло в солёные воды океана и подхватило течением, которое унесло несчастных прочь от земли.
Несмотря на трагическое стечение обстоятельств и угрозу для жизни всего племени, пигмеи не пали духом. Они спешно принялись ломать свои хижины и строить плот, так что к тому моменту, когда волны полностью размыли всю землю под ногами пигмеев, гигантское спасательное средство было готово. Много недель пигмеи бороздили пустынные воды океана, питаясь пойманной рыбой и собранной во время не раз настигавших их дождей водой. Трижды большой шторм обходил их мимо, трижды они были атакованы китами и вынуждены были пустить в ход свои копья и трижды же им казалось, что они видят на горизонте землю, но то были обычные морские миражи.
На исходе шестого месяца дрейфа отчаявшиеся и измученные пигмеи были разбужены криками чаек и поняли, что земля неподалёку. Они смастерили некое подобие вёсел и поплыли вслед за улетевшей стаей и спустя три дня увидели в утренней дымке очертания Сахарного архипелага. Боясь вновь обмануться, они продолжили грести что есть сил, и только к полудню, когда всем без исключения стало окончательно ясно, что это не очередной обман зрения, а настоящая земля, они испустили дружный крик ликования и бросились обнимать друг друга.
Едва ступив на берег, пигмеи были щедро вознаграждены за все свои мучения, ибо на острове в изобилии росли тропические фрукты, водились небольшие дикие свиньи и было вдоволь чистой воды. Поселенцы быстро освоились на острове, который назвали в честь своего верховного бога и стали жить–поживать и так преуспели, что день, когда они вынужденно покинули свою далёкую родину, стал у них праздничным.
Но удача не длилась вечно. Привыкшие охотиться и кушать сколько душа пожелает, пигмеи в течение нескольких лет полностью уничтожили на своём и соседних островах всех диких свиней, а затем и куропаток. Также вскоре была выловлена вся рыба в небольшом озере, после чего пигмеи начали голодать, так как не привыкли питаться фруктами и овощами. Вдобавок ко всему на острове проснулся вулкан, и из него повалил густой чёрный дым. Пигмеи собрали совет племени и принялись думать, что им делать дальше. Часть из них предлагала вновь соорудить плот и отправиться на поиски новых земель, другие же твёрдо решили остаться и найти себе другой способ пропитания. Споры длились двое суток, после чего несколько семей покинули остров в поисках лучшей доли, а оставшиеся принялись за дегустацию островных овощей и фруктов и неожиданно пришли к выводу, что они в жизни не пробовали ничего вкусней. Спустя какое-то время пигмеи также обнаружили, что густой тростник, окружавший их пресное озеро, необычайно сладкий и приятный на вкус и его тоже можно использовать в пищу. Памятуя о том, как быстро они истребили всю дичь на острове, в этот раз пигмеи действовали с умом и вместо того, чтобы сразу же вырубить и съесть весь тростник, начали его разводить, устроив большие плантации.
Первый же урожай был необычайно щедрым, а благодаря дополнительному теплу, шедшему от вулкана, собирать его можно было 6 раз в год. Постепенно туземцы нашли и другие вкусные растения, и так как времени у них было вдоволь, стали экспериментировать с ними, пытаясь приготовить как можно более сладкий и вкусный продукт. Со временем их кулинарные способности стали настолько высокими, что они научились печь булки, кексы, пироги и готовить настоящие многоярусные торты, украшенные взбитыми сливками из кокосового молока и свежими фруктами. Вместо печей они использовали большие и малые норы различной глубины, пробитые в каменных склонах вулкана. Если им требовалась не очень высокая температура, чтобы испечь, к примеру, немного печенья к ужину, то тесто закладывалось в короткую нору, тогда как для серьёзных блюд использовались глубокие норы, где температура от близости к лаве была очень высокой. Это изобретение позволяло пигмеям не только беречь лес и не рубить пальмы на дрова, но и высвобождало дополнительное свободное время, которое островитяне проводили в кулинарных экспериментах, придумывая всё более и более изощрённые рецепты десертов. Немудрено, что год за годом кондитерское искусство пигмеев неустанно росло и за четыре тысячи лет достигло небывалого уровня, когда даже семилетний ребёнок был способен запросто приготовить десерт, способный поразить до глубины души любого модного шеф-повара.
Продолжение следует...
