В центре нашего внимания два города-крепости – Елец (1592-1593) и Воронеж (1594). Этот выбор обусловлен сохранностью источников: только по этим городам сохранились документы о постройке и заселении на начальном этапе. Впервые некоторые документы о строительстве и заселении Ельца были изданы Г.Н. Анпилоговым. Затем дело было полностью опубликовано в 2001 г.Документы о строительстве Воронежа также частично публиковались Г.Н. Анпилоговым, а затем использовались В.Н. Глазьевым в работе о воронежских воеводах. Полностью они до сих пор не введены в научный оборот.
Строительство Воронежа началось в 1585 г. под руководством воеводы С.Ф. Сабурова на месте русского сторожевого пункта. Процесс постройки города начался поздней осенью 1585 г. служилыми людьми из Данкова, Ряжска, Михайлова, а закончился летом 1586 г. Город стал крупной крепостью на Дону, он закрывал собой один из путей вторжения татар на Русь. Строительство Воронежа повлекло за собой осложнение русско-крымских отношений, поскольку татары считали, что русские не должны были выходить за реку Быструю Сосну. В итоге в качестве ответной реакции в 1587 г. сорокатысячное крымское войско нанесло удар по городу Крапивна, полностью уничтожив его. Татары разграбили также окрестные села и деревни, взяли в плен много людей и угнали скот. Затем на Верхний Дон совершили несколько нападений отряды, посланные из Речи Посполитой, которые в 1590 г. обманом захватили и разрушили Воронеж. Вскоре было принято решение о восстановлении города, и в 1594 г. он был построен вновь.
Решение о строительстве Ельца было принято в 1591 г., сразу после крупного набега летом 1591 г., который совершил крымский хан Казы-Гирей. Строительство Ельца было поручено А.Д. Звенигородскому и И.Н. Мясному.
План строительства Ельца и Воронежа был конкретно связан с ландшафтом: город являлся как бы продолжением существовавшего природного пространства. Крепость занимала наиболее возвышенное место, башни старались ставить на естественных высотах, или стратегически важных участках. Слободы тянулись в стороны от крепости вдоль реки. Оба города имели две стены укреплений. Первая защищала центр, где располагались наиболее важные постройки. Вторая стена (острог) окружала слободы.
Население Ельца, как и Воронежа, по нашим подсчетам, составляло, примерно, 3 тысячи человек. При этом каждая семья имела свой двор, включавший комплекс построек, и небольшой огород, не считая земельных участков за территорией крепости и острога.
Социальный состав первых жителей Ельца выглядел следующим образом: 200 детей боярских (первое время они проживали в городе), 600 городовых казаков, 200 стрельцов, 100 донских казаков, 20 пушкарей, затинщиков, воротников, 20 священнослужителей. Для Воронежа цифры определяются приблизительно: 200 донских казаков, 200 стрельцов, 200 казаков, 20 пушкарей, затинщиков, воротников, 20 священнослужителей, 10 черкасс.
Обращает на себя внимание наличие большого числа казаков в крепостях. Безусловно, это связано с практической необходимостью. Казачество здесь делилось на две группы: городовые и донское (а в Воронеже это еще и черкассы). Городовые казаки использовались, в отличиие от стрельцов, в различных службах – посылались в разъезды, патрули, сопровождали обозы и послов, они могли быть использованы в качестве пехоты, при обороне крепости. Донские казаки являлись профессиональными войнами, они получали большое жалование, имели крупные земельные участки, но в то же время сохраняли свою автономность. Показательно, что в Ельце и Воронеже их слободы не прилегали к крепости и находились на некотором расстоянии.
Стрельцы составляли местную пехоту, которая использовалась для патрульной службы в крепости, им поручалась охрана стратегических объектов, кроме того, они наделялись милицейскими функциями.
Дети боярские представляли собой наиболее привилегированную группу местного общества, хотя не все из них отличались большим материальным достатком. В их задачу также входила патрульная и сторожевая службы, кроме того, они посылались в разъезды и станичные отряды.
Пушкари, затинщики и воротники обслуживали крепостные укрепления, отвечали за их сохранность и состояние. Священнослужители не подчинялись светским властям в судебных делах, хотя активно взаимодействовали с ними в остальных сферах. Их главной задачей была организация религиозной жизни населения.
Все служилые группы представляли собой определенные корпорации, которые были объединены общностью прав и обязанностей. Они делились на группы: десятки, полусотни, сотни. Во главе городовых казаков и стрельцов стояли головы, донскими казаками управляли атаманы и есаулы, а дети боярские решали все вопросы коллективно. Пушкари, затинщики и воротники напрямую подчинялись воеводе.
Вся эта служилая масса представляла собой единую систему, которая успешно функционировала не только в военном отношении, но и в хозяйственно-бытовом. У каждой группы были свои места проживания – слободы, свои районы для выпаса, участки под пашню, свои внутренние взаимоотношения. В результате в подобных группах сразу возникала особая корпоративная психология, делившая вчерашних крестьян (стрельцов и казаков) на обособленные группы, часто вступающие в конфликты.
Все служилое население подчинялась местному воеводе и его помощнику – городовому голове. Несмотря на массовые бытовые конфликты, дисциплинированность местного общества была достаточно высокой. Большую роль здесь играли не столько профессионализм и строгое выполнение приказов, сколько практическая необходимость, способствовавшая развитию коллективизма и духа взаимопомощи. Эффективное строительство слобод, крепостных и оборонительных сооружений в условиях военной опасности в степной зоне заставляю местное население выполнять работу сообща, решать задачи общими усилиями, объединяться для совместных действий, а значит развивать самоорганизованность и самодисциплину, чувство общего долга, умение жертвовать личными интересами ради общественных нужд.
В Воронеже и Ельце в строительстве укреплений участвовали не только стрельцы и казаки, которые обязаны были выполнять подобного рода работы, но и дети боярские и донские казаки . Через какое-то время привилегированные группы отказывались от участия в «городовом деле», но не потому, что это не входит в их обязанности, а в силу занятости в других важных мероприятиях. Кроме того, в условиях отсутствия крестьян они сами распахивали свои пашни. Воронежские казаки просили только дать им более удобные участки.
ЛЯПИН ДЕНИС АЛЕКСАНДРОВИЧ.