Окончание
После окрика Сергея все замолчали и посмотрели на него удивленно.
- Хватит. Сколько можно сводить счеты? Здесь нет невиновных. Все в какой-то мере виноваты. Нам теперь траур пожизненно носить? Или пойти рассказать полиции? Что ты хочешь от нас? - Он посмотрел на Оксану. - И вообще, откуда Михаил все узнал?
- Я не собираюсь идти в полицию. Это уже ничего не изменит. Живите, как хотите, если можете. А Михаил был там, за забором, когда….
- Вы не люди. Вы не друзья. Вы трусы и обманщики. Я не хочу вас больше видеть. Всех. Никогда. Никого. Меня больше нет для вас. Считайте, что исповедь состоялась. - Она хотела еще что-то сказать, но не стала, встала и вышла из дома.
Она шла и не оглядывалась, хотя знала, что Федор, а может быть и все, следят за ней в окно. Пусть смотрят.
Оксана перешла улицу и постучала в дом Михаила. Он открыл дверь, посмотрел в ее лицо, потом за спину на дачу Ольги, ни слова не говоря, впустил в дом.
Оксана села на лавку и прижалась спиной к теплой печке. Ее все еще трясло. Но напряжение постепенно уходило. Она расслабленно вытянула ноги, закрыла лицо руками и разрыдалась.
Михаил стоял рядом и смотрел на девушку. Потом подал ей стакан с водой.
- Выпей. Вода успокаивает. Тяжело. Но у тебя еще много всего впереди. Живи. А лучше уезжай куда-нибудь, отдохни, смени обстановку. Это самое лучшее лекарство от страдания. Я знаю.
- У меня вот нет денег. Поэтому пью, заглушаю свою боль и одиночество. А ты молодая. Поплакала и будет, - Михаил говорил спокойно и мягко.
Оксана успокаивалась от тепла печки, от убаюкивающего голоса деда. Хотя не такой он и старый был. Просто опустился здесь один. Она взяла стакан с водой и отпила.
«А я, оказывается, сегодня даже не завтракала», - подумала девушка и улыбнулась горькой улыбкой.
Будто услышав ее мысли, Михаил, сказал.
- Давай я тебя супом накормлю. Мой собственный. Ты такого никогда не ела. А потом я провожу тебя на станцию.
Он ни о чем не спрашивал, не интересовался. Он все видел и понимал. К чему слова?
Оксана благодарно взглянула на Михаила. У нее больше не было сил осуждать убийство Толика, предательство друзей. Она даже не хотела ехать на кладбище на его могилу. Потом как-нибудь.
Суп был действительно необыкновенный, очень простой и сытный. Оксана думала, что кусок не полезет в горло. Но с аппетитом съела всю тарелку. И вздохнула свободно и глубоко. Будто тяжелая ноша с плеч упала.
- Ты дочка, посиди пока. Я сейчас, - сказал Михаил, надел сапоги и телогрейку, и вышел на улицу. Оксана прикрыла глаза и сидела у печки. В голове было пусто, как и в сердце. Она открыла глаза, когда услышала открывающуюся дверь и шаги деда.
- Пойдем-ка. Вещей у тебя нет? - спросил дед. - Ну и ладно.
Оксана на ходу накинула куртку. Хорошо, что там у Ольги не разделась. Они вышли на крыльцо. Посреди двора стоял старый облезлый черный мотоцикл.
- Чего пешком идти, когда транспорт есть. Он на ходу. Правда, я давно на нем не ездил. Не бойся. Я трезвый сегодня. Садись.
Михаил первый сел на мотоцикл. Он посмотрел на нерешительную Оксану и улыбнулся хитро.
- Я раньше здорово гонял на нем. Только тарахтит сильно, люди ругаются. Вот и езжу теперь редко. Садись. Домчу с ветерком, не сомневайся, - Михаил говорил бодро и весело.
Оксана села позади Михаила, обхватила его руками и прижалась к спине. Она специально закрыла глаза, чтоб не смотреть на дачу Ольги, не смотреть на окна, не видеть никого из них. Все. Пусть прошлое остается в прошлом со своими тайнами и обидами.
Они выехали за ворота и с оглушительным тарахтением пронеслись по улицам дачного поселка.
На звук мотора выскочил Федор, и, прищурившись, смотрел вслед облачку выхлопных газов. Но Оксана этого не видела. Начал накрапывать мелкий дождик. Она уткнулась лицом в телогрейку Михаила и радовалась, что уехала, что все осталось позади. Что не нужно в одной машине ехать до города с «друзьями».
Электричка еще не пришла. На станции Оксана обняла Михаила и так постояла несколько минут. Он погладил ее по спине.
- Я ведь тоже виноват, дочка. Не благодари меня. Эх, если бы не вино, - сказал Михаил, махнул рукой ей на прощание и пошел к мотоциклу.
Ехать электричкой дольше, чем машиной. Но Оксана не жалела. Есть время побыть с людьми, которые не обращали на нее внимания, разговаривали. Она радовалась, что не одна. Смотрела на голые, серые поля за окном, мелькающие облезлые деревья, тяжелые серые облака. Так и ехала бы, никуда не возвращаясь.
В тишине дома ей хотелось выть. Она погрелась в ванне с пеной, выпила снотворного и уснула моментально.
Ей снился Толик. Он шел босиком по лужам, закатав штанины брюк. Он уходил. Но его спина не отдалялась. Оксана протянула руку, чтоб дотронуться до спины. Но не могла догнать. Она шла за ним с протянутой рукой, догоняя.
- Иди, – прошептала она во сне и проснулась от собственного голоса. Лицо было мокрое от слез.
За зашторенным плотно окном по хмурому небу плыли серые тяжелые облака. Поэтому, девушка, сначала подумала, что еще ночь. Но часы показывали уже половину восьмого утра понедельника.
Оксана встала и распахнула шторы. Ветер качал верхушки почти голых от листвы деревьев. Зябко поежилась от холодного вида за окном.
И что теперь? Она давно не надеялась на возвращение Толика. Просто теперь было немного легче, что не бросил ее, что его заставили уйти в другой мир. Все закончилось.
Оксана набрала телефон работы и сказала, что заболела. Она написала заявление об уходе и завтра отнесет его в отел кадров. Ее ничего здесь не держит, кроме воспоминаний. А их не оставишь, они будут с ней, куда бы она не пошла. Но если она останется здесь, ей не выйти из состояния ужаса, тоски и одиночества.
У нее была отложена порядочная сумма, ведь она никуда не ходила, покупала себе только необходимое. Денег хватит на первое время. А потом…. «Потом и буду думать. Я никогда сюда не вернусь, или не скоро», - подумала Оксана.
Через неделю, взяв самое необходимое, села в самолет, уносящий ее к теплому солнечному берегу острова Самуи.
В самолете, она смотрела на пушистые белые облака и думала, что где-то там высоко Толик. Его не может не быть. И когда-нибудь они снова встретятся. Но не сейчас.
Сразу не успеешь изменить свои мысли с изменением жизни, но она старалась гнать от себя воспоминания последних дней. Еще успеет все вспомнить, поплакать, а сейчас она смотрела на людей вокруг, пыталась угадать, чем они занимаются, как они живут, и постепенно стала думать о своем будущем.
Конец
начало
продолжение 1
продолжение 2
продолжение 3
продолжение 4