Прага. Второй день отпуска. Идем с женой в пражский зоопарк. Дорога лежит через парк внушительных размеров, поэтому люди по пути встречаются не часто. У самого входа в парк лестница со ступенями, выбитыми прямо в горе. В самом низу рядом с лестницей на газоне лежит человек в неестественной позе.
Прошу Риту подождать наверху, она человек впечатлительный, а там всякое может быть. Спускаюсь. На траве лежит мужчина лет тридцати. Глаза приоткрытые, мутные, зрачки на мою тень не реагируют. На одной ноге нет ботинка. Кожа бледная. Видимых повреждений на открытых участках тела нет. Признаюсь честно, я не знаток оказания первой помощи, поэтому все эти приемы с экраном телефона и определением поверхностного дыхания вылетели из головы.
Первая возникшая мысль, нужно срочно звонить в полицию и скорую. Хотя на тот момент я был уверен, что человек уже мертв. Стресс. Нужно срочно искать телефоны служб, думать, как с моим intermediate английским объяснять ситуацию. Вспоминаю, что в начале лестницы мы прошли мимо двух местных ребят, которые вовсе проигнорировали этого мужчину. Возвращаюсь, догоняю их. Объясняю, что человек внизу скорее всего мертв, или нуждается в срочной помощи, и нужно вызывать полицию и скорую. Ребята предлагают продиктовать мне телефон, звони сам, раз считаешь нужным. Объясняю им, что я русский турист и мой english so poor чтобы объяснить всю ситуацию. Убеждаю их позвонить самостоятельно.
Парень дозванивается до полиции, что-то говорит им на чешском. Те, по всей видимости просят посветить вспышкой телефона в глаза мужчине. Светит - ноль реакции. Полицейские, с надеждой на лучшее просят осмотреть тело на предмет ран. После того, как парень не обнаруживает видимых повреждений, просят его... пнуть? Дальше легкий пинок по ноге - ноль реакции. Пинок посильнее - ноль реакции. Парень что-то говорит полицейским, они отвечают. Сильный пинок, и лежащий без признаков жизни мужчина широко открывает глаза, и вмиг оказывается в позе сидя. Не хватало только эпичного возгласа “Hi is alive”!
И это самая скучная часть истории, то что произошло дальше удивило меня на день вперед.
Ранее лежавший без сознания мужчина, обращается ко всем стоящим вокруг на чешском, парень что-то отвечает ему. После этого мужчина переходит на английский и спрашивает, кто здесь лидер, и с кем он может говорить. Все в недоумении, я тоже не нахожу слов. Мужчина повторяет вопрос. Я пытаюсь объяснить ему ситуацию и говорю, что лидера у нас нет, мы просто прохожие, которые хотели помочь.
Мужчина думает пару секунд, и заявляет, что будет говорить со мной. Спрашивает кто я, и на каком языке мне было бы удобно говорить. Добавляет, что знает шесть языков, перечисляет их, но русского в списке нет.
Отвечаю, что английский подойдет, но лучше русский. Мужчина реагирует: “Russian no”. Потом меняет позу, встает на колени. Пауза в несколько секунд, и он продолжает на чистейшем русском, без намека на акцент: “Ладно, давайте по-русски”.
Если до этого только у местных ребят глаза были на лбу, то в этот момент мои тоже начали вскарабкиваться от удивления.
Дальше диалог:
Мужчина: с кем я говорю?
Я: Меня зовут Александр, турист из России.
Мужчина: очень приятно, Александр, меня зовут Алексей преподаю в университете, изучаю болезнь Альцгеймера, ищу методы её лечения, разрабатываю лекарство.
Я: Вам нужна помощь?
Мужчина: Мне не нужна помощь.
Я: как вы себя чувствуете?
Мужчина: Мне очень плохо.
Я: Вам нужна скорая?
Мужчина: нет, мне не нужна скорая. Мне нужна другая помощь. Мне эмоционально плохо.
Я: Вам нужна психологическая помощь?
Мужчина: Да
Я: Я психолог, если хотите пока не приехала скорая, можете рассказать что произошло и как вы здесь оказались.
Мужчина: Вы шутите?
Я рассказываю мужчине в каком состоянии мы нашли его. Сообщаю, что вызвали скорую.
Мужчина: Хороший вопрос. В каком подходе вы работаете?
Я: В экзистенциально- гуманистическом.
Мужчина: Вы знаете что-нибудь о нейробиологии и нейропсихологии.
Я: не много, на весьма любительском уровне.
Мужчина начинает сыпать множеством терминов из медицины, химии и нейропсихологии.
Я: честно говоря, не понимаю половины того, о чем вы говорите.
Мужчина: Я понимаю, что вы занятой человек, но поймите, что я не дурак, это очень важно. Можно я задам вам один вопрос?
Мои предположения о ментальном расстройстве мужчины окрепли, в этот момент я уже почти был уверен, что передо мной человек в состоянии измененного сознания, либо болезнью, либо веществами.
Я: Задавайте.
Мужчина: Вы хотите спасти людей?
Я: Каких людей?
Мужчина: Людей!
Я: Всех людей?
Мужчина: нет, не всех!
Я: Больных людей?
Мужчина: нет, не больных!
Чувствую, что диалог превращается в игру.
Я: тогда я не понимаю, каких людей я должен хотеть спасать.
Мужчина: можно ещё один вопрос? Пожалуйста!
Я: Я уже ответил на ваш вопрос.
Мужчина: это очень важно! Можно последний вопрос? Пожалуйста!
Спрашиваю местных, скоро ли приедет скорая, отвечают, что вот-вот и они её дождутся.
Я: ну, давайте.
Мужчина: Мне нужна помощь в разработке лекарства от вируса... Вы слышали про деградационную терапию?
Затем ещё куча терминов.
Я: похоже, вам нужен человек, который понимает в этом больше меня.
Начинаем уходить.
Мужчина, драматически повышая голос вскрикивает: они все умрут!
Убедившись в том, что местные остались дожидаться помощи, уходим.
В голове мысль: “наверное зря уходим”. Понятно, что помощь прибудет с минуты на минуту. Но остается осадок из смешанных чувств, вопросов к себе, и к ситуации. Одно дело, когда встречаешь клиента, который приходит от психиатра, диагноз поставлен, и я компетентен работать на усиление его здоровой части. А здесь человек с улицы, и не клиент вовсе, и никаких кризисных интервенций я проводить ему не обязан. Тем более в таком состоянии. Но внутреннее желание помочь борется с реалиями бессмысленности попытки, а может и не бессмысленности?