Об одних книгах в несколько страниц можно написать довольно много, о других, кирпичах, наоборот долго говорить нечего. С «Землей» ситуация последнего рода.
Елизаров М. Земля. - М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2020. - 784 с.
Начнем с очевидного изъяна – в этой книге слишком много страниц. Елизаров, видимо, решил размахнуться Толстым. И вышло действительно толсто. Впрочем, толстым нынче может быть всяким. А вот для Толстого, пусть и очередного все ж таки нужны идеи, концепция, да своя, а не реферативная, заемная из книжек по философии и культурологии.
Плохая новость номер два. Стрижка только начата, история незакончена. Это ощущалось по мере чтения, а Аствацатуров в своей рецензии только подтвердил. «Темный еще не проснулся», как в эпопее Роберта Джордана «Колесо Времени». Впереди будет еще от 700 страниц до плюс бесконечности, это уж как автор захочет.
Трудно сказать, хорошо это или плохо. Наверное, без разницы, фиолетово, так как и по первой части можно составить представление, что за текст перед нами. Произойти далее по сюжету может всякое (хотя очевидно, что обязательно будет обучение на курсах похоронных Кощеев Бессмертных, терки за кладбищенский бизнес и море любви), но сама метода вряд ли изменится. Как в любом сериале, в открывающейся смертяшно-похоронной эпопее задана общая диспозиция. Дальше будут добавляться только локации и персонажи.
Итак, краткое содержание первого сезона. Владимир К-к-к-Кротышев родился, рос и служил в стройбате, у него выросла женилка и его затянуло в похоронный бизнес (лопата – это судьба). Как обычно бывает, в жизни его - «то удачи, а то неудачи». Есть любовь-морковь (актуальная и в потенции). Есть вражда смертельная (продолжение следует). Ну и поверх всего этого зарисовки криминального похоронного бизнеса.
Написано в сравнении с другими книжками отечественного производства гладко, но с густыми матами и такой обильной детализацией пьянок и кладбищенской матчасти, что и то и другое можно пролистывать десятками страниц, жалея о загубленной бумаге. И пьянки и погребальный церемониал проще освоить на практике.
Роман успели окрестить производственным. Совершенно напрасно. Производственный роман изготавливался только в СССР. Шел под кумачовыми идеологическим лозунгами. Знаменовал собой прославление освобожденного труда. Предполагал, что данный труд приведет к изменению условий существования и духовному преображению личности. Копка мест упокоения изменяет ландшафт, спору нет, но производство могил – не звучит оптимистично, как положено при коммунистическом производстве.
Что до личностного роста, то он в книге какой-то незначительный. Да и много ли надыбаешь его чтением чужого ЖЖ. Володька живет заемным капиталом, пересказывая в рамках финального похоронного диалога «Пир» набор идей, собранных по сусекам у отца, коллеги и любовницы неопределенного возраста. Так что с романом воспитания есть некоторые трудности. Роман, вроде, имеется, а вот воспитание хромает. С первой страницы и до последней в герое заметно выросли и окрепли лишь член и крепкие руки-кулаки.
Повествование в «Земле» линейное и совершенно бесхитростное, незатейливое, без всяких там кульбитов и кунштюков новомодных. Уже родился, пока не женился и вроде бы еще не помер (хотя это вопрос философского порядка). Ничем читателя автор не удивляет, никаких подковырок, как в симфонии Гайдна.
Пока так: схватился автор за неувядающую кладбищенскую романтику и считает, что того достаточно. Мы же все про кладбище автоматически любим. Страшно, а тянет. «Тянет неспроста в заповедные места». Ну вот на это и расчет. Можно было бы попугать читателя, навести мистику какую-нибудь. Но неохота. О мертвечине если и есть, то на уровне рассказов на лавочке, в остальном идеология Билли Бонса «мертвые не кусаются». Да и как бы мало их тут, покойников, книга не о людях, а о месте, да очерки могильного ремесла. Авторов как-то в этом сезоне потянуло в сферу ритуальных услуг (я уже третью книжку читаю об обработке могильных плит и производстве овалов).
В «Земле» про кладбище без придыхания и сакральности, одна рутина. Пожрал, потрахался, справил могилку.
Страниц в книге много, а читать незачем. Нет плотности текста, все довольно разреженно, много клетчатки. С виду введение в похоронное дело, а на практике все крутится вокруг рассказчика. Похождения неблагонравного юноши, плутовской роман.
То, что текст – полый подчеркивает и присущая ему идейная недостаточность. Смысл любой книги не в том, чтобы персонажи встретились и про что-то понтово-заумное перетерли, а в том, чтоб автор нас к каким-то собственным концептуальным идеям подводил. Здесь все в самых худших традициях, заведшихся с начала 90-х. Вокруг чернуха-порнуха, а среди срача за пузырем, с косяком, с бабой на колене разговоры провинциальных эстетов об общей и национальной метафизике: Что есть смерть, ее смысл и назначение? Каково это жить или мереть в трупе бывшего СССР?
То есть рассказ о братках и полукриминальном админресурсе как-то не стыкуется с обсуждением промахов Хайдеггера, специфики античной парадигмы мышления и телоцентричности современной культуры как продукте развития современного извода тоталитаризма. От всей романной конструкции веет поэтому чем-то старообразным и несуразным. Темы абстрактны и идейное с сюжетным не вяжется никак.
Обсуждать и разбираться в том насколько корректно знакомство философствующих похоронщиков с классиками мысли и не прячутся ли за заумью слов обычные понты и бессмыслица (вероятно, так и есть), нет никакого желания. При такой подаче материала все легко списать на заблуждения персонажей-любителей достижений философской мысли. И все. Против лома нет приема. Так что оставим эту мишуру понятий и некроэкзотику на совести автора и более дотошных читателей.
Вдогонку вопрос к издателю, составителю аннотации: ну вот как можно осмыслять (чего все же нет) «русский танатос» с помощью Хайдеггера и Сведенборга? Кроме Бердяева мимоходом никого ведь и не вспомнили.
Немного следует сказать о действующих лицах. Круг похороншиков-бандюганов типичен и узнаваем (барсетка, хитрюга и хреноплет, недоразвившийся советский бюрократ). Тут не напортачишь. А вот женские персонажи низведены до уровня «досуг», «подай-принеси», «кушать подано». В двух возвышающихся над эпизодическими щвеями и проститутками чудится что-то гугловское. «ОК Алина» и тебе начнут рассказывать байки про сатанистов и некромантов. «ОК Маша» и польются разоблачения хищнических инстинктов местного Гапона.
Вообще в книге много такого искусственно мертвого, неживого, сериально-комиксового. Герой, хоть и очкарик, но брутален и крут. Недочитанного учебника по философии для высших учебных заведений хватает ему для того, чтоб поддерживать высокоинтеллектуальную беседу (а парню 21 год и высшее образование на нем отдохнуло). Все вокруг видят в нем супергероя, а женщины так и падают под ноги шьабелями.
И вот противоречивая в итоге картинка получается. На «Однажды в Америке» елизаровская «Земля» не тянет, «Русских богов» в противовес американским не просматривается, до интеллектуального бестселлера не дорастает. Есть пробелы и с эмоциональностью. Ухарство разных сортов и обилие нецензурных восклицаний мужского братства, поддержки и презрения не в силах заслонить тот факт, что перед нами книга в эмоциональном плане просто дубовая, то есть средне-статистическая, российская.
И хотя по первости кажется, что Елизаров вполне лихо несется на чем-то вроде «майбаха» страница за страницей, в итоге приходишь к выводу, что если бы он вместо этого вышел покурить лет этак на пятьдесят, мы, скорее всего, мало бы что потеряли.
Сергей Морозов