В городском парке плакал ребенок. Девочка лет трёх, на беговеле, со сбившийся шапкой громко ревела у киосков со сладкой ватой и шарами.
Сначала люди проходили мимо. А потом стали оборачиваться. Как и мы. Ни мамы, ни папы не появлялось.
Тогда я приблизилась. Кто-то ещё нерешительно подошел. Мы все не понимали пока, что делать. Спрашивали друг у друга, словно это могло что-то изменить. Я подошла первой и спросила: "Где твоя мама?" Девочка продолжала реветь. Честно, я не знала, что спрашивать, как успокаивать и где искать. В субботний день в парке было многолюдно.
Потом другие женщины окружили ее. Посыпались вопросы. Девочка ещё сильнее зарыдала. Я поняла, что мы пугаем ее и отпрянула. Но одна тетя уже гладила ее по голове и говорила, что мама сейчас найдется. Она оглядывалась на киоски и говорила, что мама, наверное, ушла за ватой и сейчас придет. Мы все в это верили.
Эта же женщина узнала, что девочку зовут Кира.
Я подумала, что если история затянется, нужно идти к администрации парка и объявлять о случившемся по громкой связи.
Тут, сквозь медленно текущую толпу, мы увидели бегущего к нам мужчину. Он был единственным активным в этой бесконечной "жиже" людей.
— Кира! — крикнул он.
Значит отец, решили мы и стали расходиться.
Но девочка не успокаивалась. И тогда мы снова подозрительно остановились и обернулись. Вскоре девочка затихла. И они с мужчиной медленно покатили по дорожке.
— Да что ж это такое с этим Саратовым! — всплеснула руками та женщина, что узнала имя ребенка.
Чуть позже я увидела ту девочку с беговелом. Она радостно лазала по деревянным фигуркам ещё с двумя детьми. Рядом стоял тот мужчина и разговаривал с женщиной с ребенком на руках.
Видимо, это и была семья девочки.