Мы редко пишем о кино.
Да и сейчас разговор пойдет не столько о кинофильме, сколько о романе, который был взят за основу фильма, его авторе и одном не очень популярном стихотворении Пушкина.
Ян Потоцкий (1761—1815) был выдающимся мастером фантастического романа. Сын Юзефа Потоцкого, коронного гетмана Речи Посполитой, выдающийся историк, автор многочисленных научных работ, в том числе и по истории русского народа, Потоцкий не был кабинетным ученым.
В поисках материала для своих научных работ он объездил Кавказ и Украину, Италию и Египет, побывал в Персии, Монголии, Китае, Марокко, Голландии, немало времени провел в Испании.
8 1802 году Потоцкий издал «Древнюю историю народов России», в которой отстаивал тезис о государственной независимости древних славянских народов и подвергал сомнению распространенные тогда взгляды о «варяжском» начале славянских государств.
Александр I пожаловал историку за этот труд титул тайного советника и орден св. Станислава, однако в ученых кругах книга Потоцкого была встречена с раздражением. Отзывы были резко отрицательными, и Потоцкий — как гласит легенда — утопил нераспроданный тираж в пруду и уехал в Италию.
По дороге его ждал новый удар: варшавское Товарищество Друзей Науки отказалось напечатать его двадцатилетний труд «Исследования истории Сарматии», также написанный с независимых и оригинальных позиций.
Эти неудачи заставили Потоцкого принять (теперешние историки говорят) крайне опрометчивое решение никогда более не заниматься историей. Этому решению мы обязаны появлением романа «Рукопись, найденная в Сарагосе».
Роман писался почти семь лет — с 1803 по 1810 год, но и впоследствии Потоцкий продолжал работать над ним. По мере создания отдельных частей Потоцкий издавал их.
Книгу встретили с интересом, читатели требовали продолжения приключений героев романа. Привлекали не только фантастические, необычайные события, но и лукавый юмор, и блестящий стиль автора.
Потоцкий вспоминал места, которые ему удалось посетить во время своих путешествий по Испании, Марокко, Турции и Египту, народные сказки и легенды, обычаи и нравы, — и на страницах романа возникал удивительный мир, неизвестный большинству европейских читателей.
В романе немало сцен, в которых действуют ожившие повешенные или вурдалаки, но в отличие от «романов ужасов» современной Потоцкому английской писательницы Анны Рэдклиф, Потоцкий вводит их не для того, чтобы щекотать нервы зрителю.
Он всегда глядел на образы, возникающие из-под его пера, с легкой иронической улыбкой. Он рисовал эти сцены, как рассказывал их народ — как сказку, смысл которой лежит глубоко в подтексте.
Форму романа подсказали Потоцкому восточные легенды — причудливо наслаивающиеся и переплетающиеся рассказы бесчисленных действующих лиц.
Потоцкий хотел не только развлекать: он последовательно проводил в романе свою философию, обосновывал систему своих взглядов. Выразителем авторских идей стал Веласкес, ученый, воспитанный на трудах Дидро и Вольтера. Вот почему «Рукописью, найденной в Сарагосе» увлекались лучшие люди того времени.