Ирина Федорченко продолжает рассказ о хвостатых членах семьи - любимых собаках - и обстоятельствах, при которых они в доме появились.
Прошу муж нашёл в лесу зимой маленьким замёрзшим щеночком. Это произошло так: в отдел русского языка Минвуза СССР (Министерство высшего и среднего специального образования), где я тогда работала, позвонил мой молчаливый муж.
- Ириш! Я тут проводил с ребятами урок в лесу на лыжах… - молчание.
- Миша! Что случилось?
- Вот я и говорю: шли мы по лесу… - молчание.
- Что случилось? Ты здоров? Упал?
- Мы шли по лесу и вдруг… - молчание.
- Мишечка, переломов нет? С ребятами всё в порядке?
- Причём тут ребята и переломы? О чём ты? Нам попался щенок. Мы его подобрали, а то бы он замёрз в лесу. Я его принёс домой. У него такие умные глаза, прямо как у тебя, только он очень грязный. Сейчас пойду куплю детское мыло и вымою его.
Я отпросилась у начальника – мы дружили и знали друг друга ещё по старой работе, по комсомолу, - схватила такси и помчалась домой. Открыла дверь, и ко мне бросилось «чудо в перьях», как назвал много лет назад муж нашего первого пса, Цахеса. Но как же щенок был грязен! Я схватила его и засунула в ванну. Отмыла своим шампунем. Не пожалела, хотя тогда, в пору тотального дефицита, бутылка шампуня, а тем более импортного, была просто драгоценностью. Мы за этим шампунем ездили с мужем на край Москвы - в венгерский магазин «Балатон». Какой тот шампунь был красивый – розовый, с перламутром… Как же он назывался? «Милена», что ли? Эх! Это было лирическое отступление.
Вернусь к щенку. Вымытый и вытертый махровым полотенцем, он стал необыкновенно красив. Глаза у него были карие и по-человечески выразительные. Это был, судя по внешности, полуколли, только ростом поменьше. Сын называл его шелти, хотя, конечно, какой там шелти? Это был умный, спокойный, преданный пёс. Он казался совершенно невозмутимым и способным равнодушно взирать на всё происходящее вокруг. Ан, нет! Он почему-то возненавидел мою помощницу по дому и постоянно норовил куснуть её, особенно когда она орудовала пылесосом. При этом сам ОБОЖАЛ пылесоситься. Как только пылесос брала я или Миша (что для Проши было полным счастьем), он бежал к нам, валился на бок или на спину, изображая мёртвую собаку, и всем своим видом, казалось, умолял: «Пропылесосьте меня!». И лежал блаженно, пока пылесос мерно двигался по его длинной шерсти.
Мяса в магазинах не было. Иногда удавалось "достать" суповой набор - куски костей с чёрным мясом. Однажды я сварила бульон из "мясных" кубиков и засыпала в него овсянку. Проша подошел, понюхал, с укором посмотрел на меня и... хлопнул лапой по миске изо всех сил. Пришлось отмывать всю кухню.
Сторожевым псом он, отнюдь, не был. Если спал, то можно было из пушек стрелять, он не просыпался. Но какие бурлили внутри него страсти! Периодически исчезал на 2-3 дня. Мы с мужем (я, конечно, вся в слезах) разыскивали его по всей округе, как правило, совершенно тщетно. И вот наступал день, когда приходила консьержка и угрюмо говорила: «Забирайте своего мертвеца. Пришел и упал у дверей подъезда». Это нужно было видеть. Грязное существо, которое и псом-то назвать было нельзя, в кусках какой-то глины, краски, колтунах лежало у порога и спало. А запах… Муж брал его на руки и нёс в ванную. В ход шло всё: мыло, шампунь, дезодорант, расчёски, щётки. Самым забавным было то, что пёс продолжал спать при этом, только изредка открывая веки, словно Вий, чтобы убедиться, что это мы, и он дома, и засыпал опять.
Вымытый и вытертый он ковылял на кухню, пил воду из миски и снова падал. Сон мог продолжаться сутки! Любовь отнимала у него все силы. Он даже не просился на улицу. Через два дня это снова был наш милый Прошечка, забывший начисто о своих приключениях. Года в два он заболел чумкой. Тогда я ещё не знала, какие проявления у этой страшной и коварной болезни. Я думала, что это насморк и конъюнктивит. К врачу обратились поздно. Его спасли, но на всю жизнь остался лёгкий нервный тик – у него слегка дёргалась нижняя челюсть и дрожала одна лапа.
Когда Проше было лет 5, у нас во дворе дома № 14 на Большой Дорогомиловской, где мы тогда жили, появился чей-то рыжий такс, который, видимо, заблудился. Он был уже взрослый, но маленького роста, и мы назвали его Карлушей (от карлика). Однажды, когда я спускалась с ним по лестнице, сосед, шедший навстречу, спросил: "О, у тебя новый пёс! И как его зовут?" Я ответила, что Карлуша, так как он (смотрите выше) Сосед загадочно улыбнулся и сказал: "Нет уж, никогда не поверю. Только не из-за роста. Ты у нас политическая женщина, (до Минвуза я работала в "Спутнике" ЦК ВЛКСМ) небось, назвала кобеля в честь Карла Маркса?".
Карлуша любил спать с нами в одной постели. Обычно он устраивался у нас в ногах. Но постепенно стал наглеть и по-пластунски проползать между нами и ложиться головой на чью-то подушку или даже к Мише на согнутую руку. Мы терпели. Но стоило Мише пошевелиться, как он устраивал сцены ревности и начинал покусывать руку. Однажды Миша разозлился и выкинул его из спальни. Этот хмырь обиделся не на шутку и перестал с нами "разговаривать". Не слушался когда мы его звали, ворчал, когда проходили мимо, демонстративно не ел... это длилось три дня.
Он прожил у нас около двух лет. Его пропажа связана с очередной долгосрочной командировкой в 1987 году – в Сирию. Он сбежал навсегда в день отъезда, вернее отлёта. Но Карлуша был бродягой по характеру. Однажды я с ним гуляла, и вдруг его позвала какая-то пожилая женщина. Он и не подумал к ней подойти. Я удивилась и спросила, откуда она знает моего пса. Она рассказала, что кличка его Кадоша. Он приблудился к ней и прожил у неё два года, а потом сбежал. И у нас он пробыл ровно два года.
Проша его не принял и возненавидел лютой ненавистью. Ревность его была всепоглощающей. Стоило нам уйти из дома, как они начинали драться. Карлуша хватал Прохора за лапы, а тот вцеплялся Карлуше в ухо и таскал его по коридору. Когда мы приходили домой, то коридор был в каплях крови. Могу писать об этом со знанием дела, так как однажды они сцепились при нас.
Проша прожил долгую жизнь и умер в 1997 году от старости - через год после ухода мужа. Он держался за жизнь изо всех сил. Наш ветеринар говорил, что на этом свете его держала ревность к Блэки (о нём чуть дальше) и беззаветная любовь к хозяйке. Он уже не мог выходить сам, и сын вынес его в последний раз на улицу на руках. Днём его не стало. Собачий век короток.
Делитесь своими историями! Почта emka3@yandex.ru