Сотрудничество на двух уровнях не только приводит детей к новым способам осмысления и осмысления мира, но также приводит их к новым способам взаимодействия и общения с другими. Во-первых, благодаря сотрудничеству с другими, дети начинают видеть в своем партнере более или менее равного себе, чего не делают великие обезьяны. Поскольку мы оба необходимы для нашего совместного успеха, и на нас обоих распространяются одни и те же стандарты, регулирующие соответствующие роли, и мы осуждаем того, кто из нас не сотрудничает, результатом является взаимное уважение друг к другу как равноправных партнеров. Во-вторых, поскольку дети, в отличие от обезьян, обеспокоены тем, как «мы» рассматриваем «меня» как партнера по сотрудничеству, у них возникает чувство обязательства играть свою совместную или культурную роль (в основном в качестве члена культурной группы) в соответствии с групп социальные нормы. Короче говоря, судя о том, что они должны играть свою роль надлежащим образом, они стали нормативными существами в процессе создания для себя моральной идентичности.
Совместные роли и нормативные идеалы
Как уже отмечалось, начиная с первых дней своего рождения, маленькие дети вовлекаются в совместную деятельность на двух уровнях. Например, ребенок и мать могут катать шарик взад-вперед или участвовать в процессе одевания ребенка. В таких действиях, возможно, у них двоих есть общая цель, которой нет у других обезьян, и каждый из них считает, что играет определенную роль в достижении этой общей цели (см. Выше). В этом направлении уже есть некоторые свидетельства для детей в возрасте одного года, но особенно ясно это становится понятно примерно в возрасте трех лет, когда совместные действия детей начинают приобретать нормативный оборот.
Следствием этого нормативного поворота является растущее понимание детьми само-другой эквивалентности: я просто один из других в равной степени необходимых и достойных участников сотрудничества. Это понимание, в основном, как участие в двухуровневом сотрудничестве, дает понять, что:
- Оба участника являются равными причинными силами в достижении взаимно намеченного результата;
- Оба партнера могут менять или менять роли по мере необходимости;
- Требования или стандарты производительности для каждой роли (так называемые «идеалы роли») беспристрастны в том смысле, что они применимы ко всем и каждому в этой роли. .
Само-другая эквивалентность является когнитивной основой для чувства справедливости: чтобы быть справедливым, я должен относиться к себе так же, как к своему партнеру, не больше и не меньше. Удивительные свидетельства того, что двухуровневое сотрудничество является естественным источником чувства справедливости, получены в исследованиях (более подробно описанных выше), в которых трехлетние дети справедливо делятся со своими партнерами по сотрудничеству, в то же время будучи эгоистичными с другими детьми в аналогичных, но не сотрудничающих контекстах . Очевидно, что отношение к другому человеку как к совместному партнеру с общей целью - возможно, по причинам, перечисленным в предыдущем параграфе, - заставляет детей уважать своего партнера как в равной степени заслуживающий награды. Важно отметить, что дети будут принимать практически любое разделение ресурсов, если к ним относятся одинаково с другими. Таким образом, они примут неравное распределение ресурсов - даже если сами будут получать меньше, - если к каждому будут относиться с равным уважением, например, если ресурсы будут разделены путем рисования соломинок или игральных костей (так называемое процессуальное правосудие). Само-другая эквивалентность приводит к суждениям о справедливости.
Часто совместная преднамеренная деятельность строится на основе совместного обязательства. Ключевой характеристикой совместных обязательств является подразумеваемое совместное саморегулирование: мы будем совместно применять санкции в зависимости от того, кто из нас не выполняет свою идеальную роль. Таким образом, совместное обязательство с самого начала имеет законную, нормативную силу, которая действует как механизм саморегулирования, позволяющий отслеживать совместную деятельность в том направлении, в котором мы оба привержены. Источником этой нормативной силы является не только позитивная сила равенства и уважения, которую каждый партнер чувствует к другому и своей судьбе в этой деятельности, но и негативная сила возможных санкций, заслуженных санкций за отказ от прав. Оба партнера вместе знают, что неспособность участвовать до конца причинит другой вред, будет неуважительно относиться к ее целям и задачам, не будет рационально инструментальной в контексте нашей общей цели, и, теперь, также вызовет «мы», которое привлекает нас обоих к ответственности. Таким образом, совместное обязательство, своего рода приглашение к доверию, подкрепляется нашим подразумеваемым соглашением о том, что, если я не приду, я присоединюсь к вам в наказании меня. По сути, каждый из нас соглашается присоединиться к другому в оценке того, кто из нас не выполняет свою роль идеальным образом как ненадлежащим образом.
Культурные роли и моральная идентичность
Люди, которые выживают, сотрудничая, должны заботиться о том, как другие видят в них кооператоров. Таким образом, оказалось, что люди, но не другие великие обезьяны, беспрестанно беспокоятся о том, как другие в их сообществе судят их, о важной роли самопрезентации в человеческой социальной жизни. Но, что более важно, как члены этого сообщества, они присоединяются к другим в оценке себя и того, как они играют свои совместные и культурные роли.
Управление детским стратегическим впечатлением не является моральным; это стратегически. Тем не менее, способность имитировать суждения, которые другие делают о себе - как бы видеть себя со стороны, - это когнитивная основа для моральной способности иметь совесть или чувство вины, а также для того, чтобы считать себя подотчетным нормативным стандартам. И именно на этом основании дети формируют своего рода моральную идентичность, в которой они придерживаются тех же нормативных стандартов, что и другие. Таким образом, они принимают общие стандарты, чтобы судить всех одинаково, в том числе самих себя (еще одно следствие эквивалентности себя и других). Чтобы сохранить свою моральную идентичность - даже когда они нарушили - маленькие дети участвуют в различных формах морального дискурса.
Когда к 5 годам маленькие дети создали в своей коллективной общности со своей культурной группой иерархию ценностей - не во всех отношениях, как взрослые, конечно, но во многих отношениях во взрослой, в которой они знают, какие причины оправдывают отклонение от норм группы. Они чувствовали вину за причинение вреда и хотели компенсировать нанесенный ущерб. Важно отметить, что дети также открыто выражали свою вину через позы тела и словесные извинения. Такие показы могут предвосхищать наказание, и этот аспект может рассматриваться как стратегический, но проявления вины также выполняют еще более важную функцию - дать всем понять (включая меня), что я теперь публично признаю, что сделал неверное суждение, и это своенравное действие делает не представляют мою истинную моральную идентичность. Таким образом, я проявляю солидарность с теми, кто строго осуждает меня, и действительно согласен с тем, что это негативное суждение о моем поведении заслуживает и является законным. Таким образом, чувство вины выходит за рамки стратегической заботы о собственной репутации; используя мои «общие» стандарты, это негативное суждение о моем предыдущем девиантном поведении. Чувство вины и проявление моей вины - это попытка восстановить мою моральную идентичность.
Человеческие личности взаимозависимы с другими; они должны сотрудничать, чтобы выжить. Это в корне меняет природу их социальных отношений (то есть с другими обезьянами). Придя к сотрудничеству с другими в общем агентстве для достижения общих целей, человеческие дети начинают уважать других людей как одинаково достойных партнеров. Более того, для оценки и оценки нормативно для сотрудничества требуется общая иерархия ценностей среди членов группы относительно того, как люди должны играть свою роль, включая их основную роль в качестве члена группы. Этот процесс суждения заставляет индивидов нормативно рассматривать себя с точки зрения «мы» в группе и, таким образом, формировать моральную идентичность.