Так как я журналист, я часто имею дело с фотографами. Фотографы – это такие люди, которые ходят за тобой и фотографируют все, о чем ты собирался забыть, наврать и понапридумывать. И ты потом мучительно соображаешь , как увязать рассказ, в котором за вами гнался гигантский обезумевший зверь с огненными очами и со страшными костяными шипами на голове, - и снимок, на котором любой желающий может увидеть некрупную меланхоличную козу.
Не люблю, в общем, фотографов. Они страшно близки к реальности. А еще фотограф любит встать, например, перед стеной и тыкать в нее объективом. Или того хуже – фотоаппарат за плечо повесит, а сам сделает рамочку из пальцев и начинает сквозь нее чего-то разглядывать. Ты стоишь, ждешь, куришь, колупаешь сандалией трещинку в асфальте. Потом подходишь.
- Стена, - говоришь ты мягким, заботливым тоном. - Это называется «стена». Видишь, кирпич.
- Фактура! - говорит фотограф.
- Да. Фактура системы «кирпич». Мы сегодня пойдем куда-нибудь или как?
Мы не сразу, но идем, чтобы через три метра застыть перед дивной водосточной трубой - мокрой и с фактурными ржавчинками.
Не люблю фотографов.
Но потом мне Леха подарил фотоаппарат и прежняя жизнь закончилась. Ну, вы знаете. Сегодня час шлялась по участку, пырясь... нет, другого слова нельзя подобрать… вот именно, что «пырясь» то на размокший бумажный стаканчик из-под рассады в сухой траве, то на бочки у водостока, то на сморщенные ягоды черноплодки. Фактура же!
И в тазах показывали водяное кино, и сухие стебли изображали мне теневой спектакль «Проделки чертополоховой ведьмы».