Умеренно близко

— Послушай, папа, о каком это объекте вы го­ворили?

— Успокойся, — прервала его Хейзл. — Нас кто-то вы­зывает. — Она добавила: — «Роллинг Стоун», Луна, Управ­лению космическим движением — мы на приеме.

Послышался треск, жужжание, потом щелчок, и женский голос нараспев произнес:

— Управление движением — кораблю «Роллинг Стоун» — обычные меры предосторожности: ваш план, каким он был представлен, выведет вас умеренно близко к эксперименталь­ному искусственному спутнику Гарвардской Радиационной лаборатории. Придерживайтесь инструкций, и вы избежите встречи с достаточным коэффициентом безопасности. Конец связи.

Запись прокрутилась еще раз и отключилась.

— Они говорят нам об этом теперь. — взорвалась Хейзл. — Ох уж эти лежебоки! Держу пари, что запись опоздала на целый час, пока какой-нибудь идиот не закончил вести раз­говор о пропавшем в прачечной белье! — Она буквально ки­пела от злости.

— «Умеренно близко!», «С достаточным коэффициентом безопасности!» Как тебе это нравится, Род­жер? Да эта штука чуть не спалила мне ресницы!

— «Чуть» не считается.

— Она унесла у меня не один год жизни, а в моем воз­расте это кое-что значит.

Роджер Стоун пожал плечами. После пережитого волне­ния он чувствовал себя разбитым и усталым; к тому же с са­мого момента старта он держался на возбуждающих средствах и не спал.

— Я бы не отказался поспать часиков двенадцать. Сде­лайте предварительную проверку нашего курса. И если нет никаких серьезных отклонений, не будите меня. Я посмотрю, когда встану.

— Есть, капитан.

Первая проверка не выявила никаких отклонений. И вслед за Роджером Хейзл отправилась в постель, если можно так сказать — ведь Хейзл никогда не пристегивала себя ре­мнями к кровати во время свободного полета, а дрейфовала туда, куда несла ее циркуляция воздуха.

Она делила отдель­ную каюту с Мидой. Для троих мальчиков предназначалась спальня; близнецы попытались заснуть, но Бастер не давал.

Он чувствовал себя прекрасно и теперь изучал удивительные свойства невесомости. Ему вдруг захотелось поиграть в салки. Но близнецам было не до игры, и Бастер стал играть один.

Поллукс поймал его за щиколотку.

— Послушай, ты! Тебе что, понравилось болеть?

— Я не болел!

— Неужели? А за кем это мы то и дело убирали комнату? За Дедом Морозом?

— Нет никакого Деда Мороза. И я не болел. Ты враль, ты враль, ты враль!

— Не спорь с ним, — посоветовал Кастор. — Лучше за­души его и выбрось из шлюзовой камеры.

— Я не болел!

— У Миды было достаточно времени, чтобы выспаться. — сказал Поллукс. — Может быть, ты уговоришь сестрицу взять его от нас?

— Попробую.

Мида не спала.

— Платишь наличными? — спросила она

— Сестра, не будь такой скрягой!

— Ну, что ж... три дня вы моете за меня посуду. Идет?

— Вот кровопийца! Ладно, договорились, отправляйся к малышу.

Миде пришлось превратить спальню в детскую, а мальчи­ки отправились спать в отсек управления. Они свободно при­стегнули себя ремнями к креслам, как того требовали правила поведения на корабле, чтобы во сне случайно не задеть при­боры.

Капитан Стоун заставил всех, кроме доктора Стоун и Ба­стера, прокладывать на компьютере новый курс.

Все взяли за основу одинаковые параметры, используя данные, предостав­ленные им Управлением движения и сверенные с приборами корабля. Роджер Стоун подождал, пока…пока все закончат, и сравнил результаты.

— Что у тебя получилось, Хейзл?

— По моим подсчетам, капитан, ты не минуешь Марс, пролетев в стороне за миллион миль или что-то в этом роде.

— Думаю, что это верно.

— Раз уж сам ты так сказал, я тоже так считаю.

— Кас? Пол? Мида?

У близнецов обнаружились расхождения, и после того, как их расчеты проверили отец и бабушка, были внесены соответ­ствующие поправки. Выводы Миды и вовсе ни на что не были похожи. Отец с любопытством разглядывал цифры.

— Дорогая моя девочка, не представляю, как ты добилась таких результатов от компьютера. Насколько я могу судить, ты отправляешь нас к созвездию Центавра.

Мида с интересом взглянула на свои расчеты.

— Неужели? Вот что я тебе скажу: давай воспользуемся моими данными и посмотрим, что из этого получится. Должно быть, что-то исключительное.

— Но не практичное. Ты заставляешь нас лететь со ско­ростью большей, чем скорость света.

— Я так и чувствовала, что цифры несколько преувели­чены.

Хейзл ткнула в листок своим костлявым пальцем.

— Вот здесь должен быть минус, детка.

— Но это еще не все, — вмешался Поллукс,— посмот­рите сюда. — Он протянул листок с цифрами.

— Ладно, хватит, Пол, — прервал его отец. — Тебя-то никто не просил критиковать Миду.

— Но...

— Прекрати.

— Я ничего не имею против, папочка, — вставила свое слово Мида. — Я знаю, у меня много ошибок. — Она пожала плечами.

— Я впервые взялась за такую работу с тех пор, как закончила школу. Это все-таки имеет значение.

— Безусловно. Каждому астронавту приходится учиться.