Скудно-журналистские надо иметь мозги, чтобы статью о Бродском начинать с цитаты из его идеологического врага Евтушенко: "Поэт в России больше, чем поэт". И начинают ведь! И заканчивают... Ну, а это чьи стихи?
…Был мой папа архитектор,
был мой дядя неудачник…
Папа был убит под Псковом,
без ноги вернулся дядя.
Мы стояли на платформе…
В сорок первом… в Ленинграде…
Что не Евтушенко, понятно. И что не Бродского — тоже: задачка была бы слишком простой, а простота, не зря говорят, хуже воровства. Бродского-то у нас всякий знает. И уж пару строк мятежного Иосифа из кого угодно выдавить можно.
"Не выходи из комнаты, не совершай ошибку..."
"Если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря..."
"Лучший вид на этот город — если сесть в бомбардировщик..."
А кто ещё мог настолько кинематографично, всего в нескольких строках описать целую трагическую историю?
Кого сам Бродский ещё в молодости называл элегическим урбанистом?
Кого Иосиф Александрович не стеснялся признавать одним из своих учителей?
Кого по-прежнему не публиковали в СССР в 1987 году, когда Бродскому вручили Нобелевскую премию; и кто написал тогда стихотворение "В старом зале"?
В старом зале, в старом зале,
над Михайловской и Невским,
где когда-то мы сидели,
то втроём, то впятером,
мне сегодня в тёмный полдень
поболтать и выпить не с кем —
так и надо, так и надо
и, по сути, поделом.
Ибо что имел — развеял,
погубил, спустил на рынке,
даже первую зазнобу,
даже лучшую слезу,
но пришёл сюда однажды
и подумал по старинке:
"Всё успею, всё сумею,
всё забуду, всё снесу".
Но не тут, не тут-то было —
в старом зале сняты люстры,
перемешана посуда,
передвинуты столы,
потому-то в старом зале
и не страшно, и не грустно,
просто здесь в провалах света
слишком пристальны углы.
И из них глядит такое,
что забыть не удаётся, —
лучший друг, и прошлый праздник,
и неверная жена.
Может быть, сегодня это
наконец-то разобьётся
и в такой вот тёмный полдень
будет жизнь разрешена.
О, вы все тогда вернитесь,
сядьте рядом, дайте слово
никогда меня не бросить
и уже не обмануть.
Боже мой, какая осень!
Наконец, какая проседь!
Что сегодня ночью делать?
Как мне вам в глаза взглянуть!
Этот раз — последний, точно,
я сюда ни разу больше...
Что оставил — то оставил,
кто хотел — меня убил.
Вот и всё: я стар и страшен,
только никому не должен.
То, что было, всё же было.
Было, были, был, был, был...
Кто не признал автора, кто ошибся в предположениях, кто поленился поискать в интернетах — знайте: автора зовут Евгений Рейн. Прекрасный ленинградский поэт и сценарист, наш современник.
(Любопытствующим настоятельно, как Филипфилипыч у Булгакова, рекомендую эту вот штучку: http://www.vavilon.ru/texts/prim/rein2.html — по ссылке множество стихов Евгения Борисовича Рейна, 1935 года рождения)
