Хочется сегодня неожиданно начать с отвлеченного, но при этом самого важного – с воспитания детей. А что такое, кстати, вообще воспитание?
Ка ни странно, четкий ответ на этот вопрос есть только у родителей-тиранов. Ну для них всё очевидно – крик, ремень, угол. Чтобы ребенок рос послушным, тихим, без заминки выполнял команды и желательно не особо мешал взрослым.
У родителей более ответственных, как мне кажется, всё сложнее. Они во всём сомневаются, читают бесконечные книги по развитию детей, слушают лекции психологов, испытывают перманентное чувство вины, боятся навредить.
У меня ответа, естественно, тоже нет. Но, как папе шестилетней дочки, мне всё больше кажется, что такой штуки, как воспитание, вообще не существует. Есть сила живого примера и, пожалуй, любовь. Хотя любовь - понятие слишком абстрактное. Доброе отношение, уважение… Вот это, наверное, ближе. А какую-нибудь травму нанесешь в любом случае, можно не сомневаться.
К чему это я? Я давно хотел написать что-нибудь о Шарлотте Генсбург, и тема детского воспитания в её контексте неожиданно оказалась очень актуальной.
Шарлотту Генсбур сейчас, пожалуй, большинство знает по фильмам Ларса фон Триера. Ну или по французским комедиям. У нас в стране они пользуются неизменным успехом. На родине у неё уже давно статус матроны кинематогрофа, наравне с Жюльетт Бинош, Катрин Денев или Софи Марсо. Она играла у Мишеля Гондри, Алехандро Иньярриту, Франко Дзеффирелли. Кроме домашних «Сезаров» - это французский «Оскар» - у неё приз за лучшую женскую роль Каннского фестиваля. А еще она певица, которая записывает очень необычные, неконъюнктурные пластинки.
Но были времена, когда она была известна не как самостоятельная фигура, а как дочь Сержа Генсбура и Джейн Биркин. Её отец – всенародно любимый певец и бунтарь, профессионально занимавшийся эпатажем и троллингом до того, как это стало мэйнстримом. Мать – утонченная английская модель и актриса.
Говорят, Серж ожидал рождения дочери в пабе в компании брата жены и жаловался тому, что больше всего на свете боится, что ребенок будет похож на него, а для девочки это, дескать, кошмар. Сам Генсбур старался по возможности не смотреть в зеркало. Как он говорил, его лицо напоминало ему рептилоида. Самое смешное, он оказался и прав, и неправ. Шарлотта очень похожа на отца, но и на мать тоже. А микс сделал её внешность абсолютно нестандартной и крайне привлекательной. По мне так там даже не изюминка, а целый фунт изюма!
А вот теперь о воспитании. Как родители, Серж и Джейн были далеки от идеала. Шарлотта вспоминала, что обычно, когда они со сводной сестрой (дочкой Джейн от первого брака) собирались в школу, те как раз возвращались домой с очередной пьяной тусовки.
Но при этом не испытывали и подобия вины. «Это было другое время – вспоминает Шарлотта, – это казалось естественным. Мне было приятно видеть моих родителей веселыми. То, как они смотрели друг на друга, как смеялись. Я и сейчас частенько представляю, как они бродят вдвоем по Парижу. Несмотря на то, что мы с сестрой объективно были для них на втором месте, у меня есть ощущение абсолютно счастливого детства»
Ну, конечно, родители Шарлотты не только тусовались. Они много работали. И, вместо того, чтобы отдать детей няням или родственникам, они таскали их везде с собой: на съемки или в музыкальную студию, на гастроли. На школе это отражалось, конечно, не лучшим образом, зато вся семья была в сборе. Шарлотта признается, что до сих пор испытывает чудовищный синдром самозванца. Ведь певицей и актрисой она стала во многом благодаря своим родителям, а не собственному стремлению и желанию. Более того, она до конца не уверена, что проживает собственную судьбу. Она с детства была крайне застенчивой и явно не мечтала о сценической жизни. Может быть, она могла бы стать замечательным дизайнером или юристом?
Но вот только для папы и мамы казалось абсолютно естественным приобщать детей к тому, что они любят. Это даже не вызывало у них вопросов.
Поэтому уже в 13 лет мама уговорила её поучаствовать в кастинге, и она сыграла в своем первом фильме «Слова и музыка». А потом папа позвал её сняться в клип на свою песню – «Lemon Incest».
Сейчас бы, наверное, Генсбура за это вздернули на рее. Впрочем, скандал это вызвало и тогда. Но Шарлотта вспоминает тот эпизод с удовольствием и говорит, что для неё это самая искренняя песня о любви отца к дочери.
Вскоре Генсбур, который пробовал себя в качестве режиссера, назвал одну из своих картин «Шарлотта навсегда» и взял на главную роль дочь. А потом спродюсировал первый музыкальный альбом Шарлотты.
Кстати, сама себя она называет гораздо более замороченной мамашей (у неё двое детей). По её словам, ей иногда не хватает той свободы и легкости, которые были у её родителей. Но на съемки своих малышей она таскает точно так же.
Она болезненно пережила разрыв родителей (они развелись после 12 лет совместной жизни). Еще более болезненно – смерть отца. Эта травма, по её словам, не заживает до сих пор. Мэрия Парижа однажды предложила Шарлотте сделать из квартиры отца музей. Та сначала загорелась этой идеей, а потом отказалась. Сказала, что не может приходить к нему на кладбище (там всегда много людей, цветы), поэтому ходит в эту маленькую квартирку, где всё оставлено так, как было, чтобы немного побыть наедине с папой.
