Большинство из вас хотя бы раз в жизни видели двухсерийную комедию Эльдара Рязанова «Служебный роман» (1977), однако, не все знают, что это — уже повторный вариант, а до этого большой популярностью у телезрителей пользовалась театральная постановка «Сослуживцы» (1973) - по пьесе того же Рязанова с его постоянным соавтором — Эмилем Брагинским. Поскольку фильм сделался, как теперь говорят, «культовым», то о спектакле быстро забыли. И только в 2010-х его выложили в Интернете. Многие бросились сравнивать и отмечать сходства-различия.
Для кого-то — ностальгия, кому-то — изумление, открытие. Мне тоже захотелось сличить оба варианта одной и той же истории. Начнём с того, что «Служебный роман» - шедевр, тогда как «Сослуживцы» - обычная, проходная вещь, каких на советском ТВ было очень много. После многопланового и богатого (в смысле декораций) фильма сложно смотреть скудную, хотя и стильную обстановку телеспектакля. В «Служебном романе» - великолепная массовка, толчея, коллектив. И - Москва, являющаяся одним из полноправных персонажей действа. Про музыку Андрея Петрова можно и не говорить - и так ясно.
Спектакль, увы, лишён даже таких колоритных персон, как Алёна — подруга Верочки. Нет и Бубликова, чьё эпизодическое страдание при виде мини-юбок очень украшает картину. В «Сослуживцах» есть лишь главные действующие лица, прочие — за кадром. Резко отличаются и характеры, типажи — привыкнув к страшненькой, мерзковатой, но харизматичной Верочке-Ахеджаковой, трудно уже воспринимать хорошенькую блондинку с ногами от ушей, каковая присутствует в театральной версии. Эта Верочка — типичная секретарша — кокетливая, ленивая, болтливо-смешливая.
Другая и Шура из месткома — если в кино это хабалистая, гиперактивная бабища - конь-на-скаку, то в постановке мы видим пожилую, интеллигентную, не особенно умную тётечку, больше напоминающую гимназическую наставницу, чем месткомовскую фурию. Оленька Рыжова — эта неудавшаяся любовница — в исполнении Светланы Немоляевой смотрится жалкой стареющей клушей, ужасающе примитивной и при том — романтически настроеной. Театральная Ольга — этакая уставшая от жизни стерва, которая бесконечно курит и ...в финале не сильно-то расстроена. Она — тёртый калач и вообще свой парень.
Иной и Самохвалов. Тут он — милый, толстоватый и мягко-уютный мужчина-кот. Обаятельнейший кавалер, в которого можно влюбиться - он реально располагает. Тогда как Самохвалов-Басилашвили не вызывает особенно тёплых чувств. Мягко говоря. Страсть Рыжовой - от тоски и нахлынувших воспоминаний. Этой любви ни разу не веришь - настолько киношный замначальника малоприятен. Театральный Юрий Григорьевич в сцене с письмами и Шурочкой выглядит подавленным и прибитым, а вот киношный - этаким испуганным подонком, решившим спрятаться за широкую спину месткома.
Фигуранты №1 и №2 — Калугина и Новосельцев. Театральная — реально мымра, причём настолько серая и тусклая, что на её фоне изуродованная Фрейндлих смотрится заводной бабёнкой. Тем контрастнее преображение. В спектакле происходит реальное «омоложение» страшненькой начальницы. Она делается по-настоящему прекрасной. И Новосельцев — чудовищно потёртый и неопрятный, выглядит на 20 лет старше своего героя (и да — старше на момент съёмок). Интересно смотреть, как раскрываются эти малопривлекательные люди. А Мягков в этой роли и без того довольно приятный мужчина.
Есть и другие отличия, например, в сцене «танцев» в гостях у замначальника Новосельцев-театральный читает Фета, а киношный — Пастернака. Разнятся и Верочкины советы насчёт модных новинок — всё-таки пьеса написана в начале 1970-х, а фильм снят — ближе к финалу десятилетия. И Верочка там блаженно курит совсем другую фирму. А ещё — финал спектакля как бы смазывает все конфликты — все герои выходят к зрителю с воздушными шариками и будто не было подлянки Самохвалова и слёз Рыжовой. Нет и фразы насчёт ...трёх мальчиков через девять месяцев.
В общем-то спектакль однозначно проигрывает фильму, вместе с тем, он более спокойный и размеренный, во многом типичный и - интересный своими деталями.
Zina Korzina (c)
