12 сентября открылся сезон в Большом театре России. Но если на его основной, Исторической сцене давали великую трагедию «Борис Годунов» Модеста Мусоргского, то на Новой – веселились от души. Государственная академическая симфоническая капелла России в этот вечер представила здесь неувядающую классику комической оперы – «Любовный напиток» Гаэтано Доницетти.
Капелла Валерия Полянского далеко не первый раз выступает в Большом – ее концерты проходили на обеих его сценах неоднократно. Поклонникам коллектива и вообще столичным меломанам памятны такие ее проекты на Новой сцене театра, как, например, исполнение знаковых русских опер из совсем разных эпох – «Жизни за царя» в 2013-м и «Семена Котко» годом позже. Мастер монументальных вокально-симфонических полотен Валерий Полянский блестяще справляется и с грандиозными оперными эпопеями, свидетелем чему Москва становилась не раз, и отнюдь не только в залах Большого. Достаточно вспомнить неоднократное обращение капеллы, например, к «Войне и миру» - и сразу становится понятен масштаб.
Однако дарованию Полянского подвластна и легкая музыка, стихия комедии, вплоть до оперетт, которые он неоднократно давал в столичных залах силами своей капеллы. А если вспомнить про «несерьезное» прошлое маэстро (который начинал дирижерскую карьеру в Московском театре оперетты), то становится совершенно понятным: истинно оптимистическое звучание «Любовного напитка» в Большом – вовсе не случайность.
К слову, самая, пожалуй, популярная опера бергамасского гения (и однозначно – номер один среди его комических творений) за свою 185-летнюю историю в Большом ставилась лишь однажды (в 1842-м, десять лет спустя после мировой премьеры), а 20-й век в главном театре страны и вовсе обошелся без Доницетти, который вернулся сюда только в прошлом году с постановкой «Дона Паскуале». Конечно, можно вспомнить про «Лючию ди Ламмермур», которую привозил на эту сцену «Ла Скала» в 1964-м, и которую своими силами Большой давал в конце 1990-х в концертном варианте, но по большому счету важнейшего итальянского оперного композитора здесь не очень-то чтут. А вот Полянский к тому же «Напитку» обращается уже не в первый раз: за последние годы он звучал неоднократно в различных залах столицы (в Зале Чайковского, в Гнесинке и пр.).
Вокальный состав всех этих исполнений стабилен, но вот в сентябрьском появилась новация – партию капризной красавицы Адины исполнила Ирина Боженко, екатеринбургское сопрано, ныне – солистка московской «Новой оперы». Она и стала подлинным центром концерта: ее насыщенный, благородного тембра, гибкий и волнующий голос виртуозно справлялся с различными задачами этой игровой партии-роли и в целом буквально царил в зале. Артистическое обаяние Боженко позволило ей создать убедительный образ провинциальной кокетки не только вокальными средствами: стройная и пластичная, естественно существующая на сцене, знающая меру даже в комической стихии, она явилась публике без преувеличения эталонной доницеттиевской героиней.
Заметно выросли в своем вокальном мастерстве уже певшие с Госкапеллой эту оперу бас Руслан Розыев (Дулькамара) и баритон Антон Виноградов (Белькоре). Первый, кажется, сумел справиться со своим излишне заглубленным звуком: в этот раз его зычный и темный бас не касался, как ранее, утробным, но вполне полетным, выведенным вперед – более не создавалось ощущения, что певец с огромными усилиями выталкивает звук из себя вовне – он шел плавно и достаточно естественно, не потеряв при этом в силе и напоре. Второй держался на сцене гораздо более свободно, раскованно, нежели ранее, его сержант-ловелас не выглядел более неопытным школяром; очевидны и успехи по части собственно пения, когда голос Виноградова стал более пластинным, фразировка более естественной и осмысленной, не чувствовалось напряжения в голосе по краям диапазона, а не самый красивый тембр певца как-то не бросался более в уши, уступив место обаятельности исполнения.
Гораздо интереснее прозвучал и Максим Сажин (Неморино). Партия, конечно, убийственная – на слуху столько замечательных, эталонных исполнений, что от тенора в ней ждут неземной, гедонистической красоты тембра и звездного вокала. Голос Сажина едва ли может «переплюнуть» эталоны – слишком много в нем характерного звучания, но в то же время невозможно не отметить, что возросшее мастерство певца, его стремление к овладению стилем бельканто, отражаются и на собственно тембральных характеристиках: голос в описываемый вечер звучал достаточно красиво, и, безусловно, выразительно, с необходимыми по сюжету как меланхолией, робостью (прежде всего в хитовом романсе «Una furtiva lagrima»), так и задором, порой нахальством (например, в сцене опьянения). Удачно показалась в небольшой партии Джаннетты, подруги Адины, сопрано Марианна Асвойнова, уверенно доминировавшая в акустически сложных ансамблях с хором.
Маэстро Полянский весь концерт держал упругий, бодрый тонус комической оперы, властно собирая ансамбли и всячески поддерживая певцов в их непростых сольных высказываниях. Динамизм и характер комической оперы были выдержаны с первой до последней ноты, а коллективы Госкапеллы оказались послушными и умелыми союзниками дирижера, которым равно удавались и бравурные, откровенно залихватско-юморные фрагменты, и моменты томной лирики с грустинкой – таких страниц ведь в партитуре Доницетти немало.
По традиции, которая уже сложилась в программах Госкапеллы (в особенности это касается именно оперных проектов), исполнение не стало чисто концертным. Это проявилось не только в том, что солисты пели не по нотам, а наизусть, но и в том, что на авансцене разыгран был настоящий спектакль. Режиссер Игорь Яцко предложил солистам удобные и логичные мизансцены и, пожалуй, это исполнение от полноценного спектакля отличало только отсутствие декораций. Артисты были одеты в интересные костюмы: в военную форму 19 века – бравый Белькоре, в белую тройку и цилиндр – плутоватый Дулькамара, изящные платья, напоминавшие моду 1950-х а ля Одри Хепберн, были на исполнительницах двух женских партий, а простачок Неморино «щеголял» в откровенно деревенском «прикиде». Наибольшим динамизмом отличался сценический рисунок роли самозваного доктора-чародея: Руслан Розыев прекрасно справлялся с почти балетными пробежками и лихим фланированием на самокате, изрядно веселя довольную публику, принимавшую всю оперу с очевидным энтузиазмом.
"Музыкальная жизнь", № 9, 2017