Славная выдалась осень. Коты и те нежились в золотистых опавших листьях, где-нибудь на солнцепеке, дремали, просматривая свои кошачьи сны.
Октябрь окутывал теплом. Днем выходили старики, посидеть на скамейке, ухватить золотые минуты бабьего лета. Вовсю листопадило. Листопад щедро пронизывало солнце. А вечером долго не расходились компании подростков. Пахло опавшими листьями, которые шуршали под ногами. И даже малыши с родителями не спешили идти домой….
В темноте перекатывались огнями только колесики самоката. В остальном просматривались только контуры идущих. Малыш, лет трех, отталкивался от асфальта одной ногой и ехал, и что-то напевал. Мама заботливо пыталась придержать ручку самоката, но он отталкивал ее ладонь: «Я сам». И ехал. И упивался ездой. И чувствовал себя взрослым. Профессионалом.
Дорога была неровной, самокат попадал в колдобины, останавливался. Но не падал. Останавливалась и песня. А затем начиналась сначала и снова прекращалась после очередной колдобины. Слова песни разобрать было невозможно. Да и невозможно было догадаться, песня ли это или какой-то речитатив.
Но вот мама и малыш вышли на освещенный участок тротуара, да и асфальт здесь был поровнее, без колдобин. Езда на самокате выровнялась, дистанция проезда стала длиннее, приятнее. Выровнялась и песня , стали различимыми слова и уловимой мелодия.
Песня дошла до своего логического конца.
Зацепила меня,
Ослепила меня,
До порога довела,
А любви не дала.
Вот так. Ай да песенка!