Если посмотреть на портреты знаменитого партизана времен Отечественной войны Дениса Давыдова, написанные теми, кто реально видел его в деле, то можно обратить внимание, что на них славный гусар изображен вовсе даже не в своем эффектно расшитом гусарском мундире и кивере, а в казачьем бешмете и островерхой шапке. С чего бы это славный гусар вдруг сменил свою форму на какой-то непонятный наряд? Оказывается, была прямая и веская причина. И называлась она – добродушные, открытые и гостеприимные русские мужики.
Все дело было в том, что когда Давыдов перед Бородинским сражением, отправился в рейд по тылам, то он чуть было не погиб буквально в первой же схватке. И ладно бы схватка была с французами или поляками. Но в том то все было и дело, что карьеру славного партизана чуть было безвременно не оборвали простые русские мужички.
В одну из первых ночей отряд Давыдова из полсотни гусар и нескольких десятков казаков попал в устроенную крестьянами засаду. Так как русские офицеры между собой разговаривали не по-русски, а по-французски, а крестьяне особенно не разбирались в отличиях киверов и гусарских ментиков, тем более, что у каждого полка расцветка формы была своя, то мужички особенно не разбирались и долбили всех, кто «говорит не по-нашему».
И надо сказать, руководствовались они вполне логичной и правильной мыслью – русская армия отступила. Следовательно, все, кто тут шастают по дорогам, да еще и ночью – однозначно супостаты. А их надо крушить, помогать своему барину и царю-батюшке.
После этого Денис Давыдов быстро понял важность и нужность казачьего кафтана на войне. С тех пор в рейдах он одевался в него, а заодно отрастил запрещенную уставом бороду и снял ордена. Картина разительно отличается от поручика Ржевского из «Гусарской баллады». Но зато мужики сразу понимали, что перед ними – свои, родные воины и помогали партизанам провиантом, сообщали, где французы и куда они пошли, пополняли отряд Давыдова или просто сопровождали его как проводники.
Так что любой мундир хорош к месту. Денис Давыдов подтвердил бы это со знанием дела.