Мы плыли по разделочному цеху в резиновых сапогах, утопая по щиколотку в животном жире, перемешанном с ядовитого цвета рассолом и кровью, текущей рекой с обвалочных столов на плитку, и дальше к сливным решеткам - к желобам, бегущим точно к реке, родившей ужас и мрак - Стикс. Под аккомпанемент совершенно адского оркестра, состоящего из визжащих дисковых пил, разрезающих кости позвоночников, ребер и прочих копытных конечностей, лязга холодного оружия самой разнообразной конфигурации, грома транспортера с висящими на нем тяжелыми цепями и крючьями, мастер Наталья Петровна пыталась громко знакомить меня с комбинатом, словно мы находились на экскурсии в Эрмитаже. Я со знанием дела качал головой и старался плыть в быстро затягивающихся бороздах, которые оставались от следов небожителя, пока мы не уткнулись в огромные, оббитые оцинкованной сталью ворота – вот он вход в логово Горыныча, - догадался я. Мастер взглядом приказала мне открыть ворота, и я с готовностью толкнул створку плечом, показывая одновременно и свою удаль, и покорность небожителю. Мы вошли в большой зал и сразу оказались как на блюдце перед тремя огромными печами с разинутыми пастями – они шипели и дымили, как допотопные паровозы. Рядом с ними вальяжно расхаживал плотного вида мужичок средних лет в распахнутом халате, синих шароварах и белом, стоптанном в гармошку колпаке.
- Горыныч, я тебе ученика привела, - крикнула Наташа. – Проверь его в деле, подготовь и доложи в конце смены сможет ли он у нас работать.
- Хочешь занять место дракона? Моё место, молодой? – прогремел Горыныч, даже не соизволив к нам подойти. Более того, он повернулся к нам спиной и начал клацать по кнопкам на пульте средней печи.
- Не, я просто к мясу поближе хочу находиться, когда жрать захочу, - ответил я и Наташа захихикала, а Горыныч два раза хохотнул с каким-то странным хрюканьем. В этот момент я вдруг понял, что комбинат уже полностью переварил в себе этих двух персонажей и они теперь не могут существовать в отдельности от него, став частью огромного организма - какой-то необходимой его клеткой или даже молекулой.
- Да шучу я! Шучу! – сказал Горыныч, направляясь к нам. Он снял колпак и вытер им лицо, затем руки. – Сергей, - представился он и мы пожали руки.
- А почему Горыныч? – решив сразу снять все вопросы, спросил я.
- Горынцев моя фамилия, но змей я только с теми, кто обижает моих зверушек и надолго оставляет их голодными, - опять с напускной серьёзностью заговорил Сергей. – Работал на таких? – спросил он, кивая на своих шипевших питомцев.
- У меня во Владимире были две трехрамные. Те поменьше этих были раза в два, - ответил я, несколько смутившись.
- Две головы хорошо, а три лучше. А, так они все одинаковые, - бодро сказал Горыныч и посмотрел вниз на мои два левых сапога уже изрядно вымазанные животной кашей. – Что, старая карга, никак это говно не сплавит? Всё лешего заставляет искать? Ну, ты сними сапоги сегодня после смены и поставь перед крючком её любопытным, а сам нормальные себе купи. Пусть другого Ивана-дурака ищет, а к драконам не лезет.
- Да ладно... – Распереживался я за бабу Яну. Человек она хоть и сварливый, но в целом неплохой, как мне показалось – вон каких старинных артефактов надавала, а может ещё чем у неё разживусь – с такими старожилами дружить надобно, - раздумывал я, даже не заметив, как привычно схватил, появившуюся откуда не возьмись подкопченную раму, увешанную деликатесным карбонадом и затолкал её в печь.
<<<<Проглотить предыдущую часть можно здесь>>>>
<<<<Проглотить следующую часть можно здесь>>>>