Бэл.
Я медленно брел по береговой линии, заложив руки за спину. Стальные, серые волны Ратинары лизали сушу, забирая с собой мелкую гальку. Солнечные лучи, такие редкие в Сиберике, пробивались сквозь облака, окрашивая холодный, каменистый ландшафт в яркие, алые оттенки. И мысли сами собой уносились прочь в давние, далеко неприятные воспоминания.
«Небо было низкое, тяжелое, такое же стальное как волны океана и холодный, соленный воздух путался в волосах, оседал горечью на коже. Я стоял у самой кромки воды, вдыхая знакомый, какой-то по истине родной запах от которого внутренности сжимались будто они были во власти металлических тисков. Мне осточертел этот мир. Эта проклятая суша. Большие города, которые идентичны между собой. Где грохот железных дорог и паромобилей, смешивался с удушливым смогом и ревом труб заводов. Где бесконечно пустые люди, напоминающие мне полипы, вели такие же бесконечные и пустые разговоры. Я хотел вернутся домой. Забыться и затеряться в ласковых потоках воды, которые забрали бы мои воспоминания, исцелили, вернули к жизни. Хотя бы на короткий срок. Недавно заживший шрам на лице, оставшийся после перемещения из Изнанки саднил и я то и дело раздирал его пальцами, спасаясь от неприятного зуда. А перед глазами все еще стояла Элинор. Прекрасная и печальная, протягивающая ко мне руки.
- Ты уверен, что это – хорошая затея?
Я нервно дернул головой и перевел взгляд на Морти, который неловко перебирал щупальцами по усыпанному галькой пляжу. Я ничего не ответил ему. Просто сделал всего одни шаг в воду. В своих мыслях я воображал, как волна, подобно кошке, будет ластиться к моим коленям, как окутает теплым одеялом изможденное, уставшее тело и будет приветствовать своего «Хозяина и Сына». Но этого не произошло… Тело пронзила острая, разрывающая на части боль к которой я не был готов. Мир раскололся на сотню частей и я рухнул под воду, сжимая голову руками. По горлу будто скользнуло широкое лезвие, разрезая аорту и перед глазами потемнело. Воздух застрял в легких, и я судорожно раскрывал рот, стараясь добыть хоть глоток кислорода, вгрызаясь ногтями в каменное дно. Но кислорода не было. Не было ничего. Я чувствовал, как гладкий, рыбий хвост забил по воде, стараясь спастись от всепоглощающей, зверской боли; как парализованное тело изгибалось дугой; как холод скользил с самого низа, подбираясь к груди, заставляя каменеть конечности. Я не мог найти выход, хоть что – то за что я мог бы ухватиться, чтобы выбраться из океана. Попытаться выжить. Да, чего уж кривить душой, само выживание через несколько секунд больше не стояло на первом месте. Весь мир сузился до единого умозаключения. Я хотел, чтобы эта боль прошла. Закончилась. Любым способом. И смерть больше не казалась безумной мыслью. Только я не был уверен, что даже смерть избавит меня от страданий. Минута проходила за минутой, а я не умирал. Хвост больше не бил, превратившись в холодный, гранитный камень, а проклятие продолжало тянутся выше, обхватывая своими цепкими клешнями горло. И в этот миг, что – то с силой дернуло меня вверх из воды. Перед глазами плясали разноцветные всполохи, сквозь которые мне удалось разглядеть светлые глаза Ассулы и его широкий оскал.
- Рано, Бэл – Эа. Попозже самоликвидируешся.»
Я тряхнул головой, прогоняя воспоминания, стараясь не подходить к воде, оставляя себе возможность хотя слышать звук волн и чувствовать соленный воздух. Разговор с Джефферсоном после серали вышел не самым приятным. Я не сомневался, что за всеми моими злоключениями стоял именно Шарам. Только дух Речного Дома, знал на какой день и час запланирован рейд на резиденцию Халифа, который едва не погубил нас. И именно Шарам знал, что увидев браслет Нелл, я не смогу устоять перед искушением. Не говоря уже о морской соли на оружии Врантов, первый из которых напал на меня на его задании, а после об их набеге на мой дом. Но Джефферсон остался глух к моим доводам, сказав только, что для меня должно быть достаточным основанием, тот факт, что Ассула доверяет ему, походу движения напомнив и о моих многочисленный грехах. Начиная с того, что я сконструировал клетку Ланкастеру, в которой Джефферсон просидел несколько веков, еще будучи у него на службе, и заканчивая выведенной формулой инъекции для Совета, которая едва не уничтожила Ассулу задолго до того, как Аль де Марин потерпел крах.
Я остановился, с силой потирая лицо ладонями. Я должен доверять Джефферсону. Если я не могу доверять Последнему Осколку Хаоса, то я не могу доверять никому… Как же мне все осточертело.
- Мое почтение, Бэл – Эа, последний представитель Дома Океана.
Этот голос. Я медленно выпрямился, с силой сжимая ладони в кулаки. Этот голос, преследующий меня едва ли не в каждом кошмаре.
- Я рада, монсеньор, что Вы не изменяете своим многовековым привычкам.
Я повернулся, встречаясь взглядом с Л̀уной. Точнее с ее эфемерной проекцией. Она не изменилась, осталась такой, какой я ее помнил. Синие волосы спадали на открытые бледно-голубые плечи, а в острых прозрачных глазах, на пухлых алых губах играла насмешка.
- Но, я не вижу Вашего… - она издала смешок. - …адепта.
- Что тебе нужно? – сухо поинтересовался я, стараясь контролировать свой голос.
Она пришла, чтобы вывести меня из равновесия, выбить из-под ног почву. Ее визит, это объявление войны. Уже далеко не формальной. Л̀уна меж тем, проговорила:
- Мы с Вами, монсеньор, так долго играем в прятки, что мне это порядком наскучило. Но должна признать, Вы прячетесь намного лучше, чем я. Мне потребовалось двести лет, чтобы найти Вас. Я уже ненароком подумала, что возможно Вы решили последовать брачному обету данному при Ашере «и в жизни, и в смерти», как неожиданно Вы сами объявились. – она вновь усмехнулась. – За это и люблю многовековые привычки. Двор Ашеры, а после и Джакарды, сменился на бордель с чудным названием «Кукольный Дом». Но мне продолжает дарить радость ваши метания, вызванные страхом неизвестности.
Формальность ее тона, будто мы находимся в одной из галерей Ашеры, раздражал меня, но сейчас приходилось играть на ее поле и по ее правилам.
- Рад, что ты испытала радость, но должен огорчить. – ответил я. – Твои соглядатаи тебя дезинформировали. Не будь столь высокого мнения о собственных способностях.
Я повернулся к ней спиной, намереваясь уйти. Этот фарс нужно было прекратить. Если бы она хотела боя, она уже давно бы явилась лично. А проекция – сплошное фиглярство.
- Все в этом мире временно, Бэл. – Л̀уна сложила руки в молитвенном жесте. – Но ты так и не сказал, где ты забыл своего адепта? Вы так близки, если мне не изменяет память.
Я оглянулся на нее, подняв брови, сохраняя невозмутимость:
- И снова мимо, Л̀уна.
Она вновь рассмеялась:
- Бэл, Бэл, Бэл... Не будем лгать друг другу. Тем смешнее ситуация, хотя бы потому, что мне прекрасно известно, что красавица Рейхана находится в твоем поместье, вместе с Шарамом и Сайрусом, получая последние инструкции перед коронацией в Адене. Но они рано или поздно уйдут. Да и ты не сможешь охранять ее вечно.
Ее слова, в которых сквозила неприкрытая угроза, резанули по нервам и я устремил на нее тяжелый взгляд.
- Не впутывай ее. Она не имеет к этому отношения.
- От чего же? – Л̀уна подняла вверх брови, приближаясь ко мне. – Все что дорого для тебя, имеет отношение к нашему общему прошлому. Сначала я хотела поступить изящнее. Добиться от нее того же, что ты делал с Нелл. Хотела, чтобы ты почувствовал на себе грубость, ложь и пренебрежение того, кого ты «любишь»…
- Я никогда не пренебрегал Элинор. – рыкнул я.
- Ой ли? Сколько у тебя было любовниц при дворе Ашеры, Бэл? И всех она знала лично. В кулуарах, только об этом и говорили. Это ли не грубость, ложь и пренебрежение? А ведь Элинор желала малого. Того, что имела права требовать от тебя. Дома. Семьи. Наследника. Но ты пренебрегал ее желаниями.
- Что тебе нужно, Л̀уна?
- Я заберу у тебя все что тебе дорого, все что ты любишь, все чем ты восхищаешься, и разрушу твою жизнь так же, как ты разрушил жизнь Нелл. И начну с твоего «адепта» и будущей Хасеки.
Сердце глухо стучало в груди и я смотрел как проекция Л̀уны растворяется в воздухе. Я проиграл бой до того, как он начался, забыв первое правило «двора». Никогда не проявлять истинных эмоций, сохраняя хладнокровие. И теперь Рейхана вновь в опасности из-за моей глупости. Я проиграл бой, но должен выиграть войну.
Рейхана.
Я открыла глаза, отмечая, что нахожусь не в своей комнате. В какой-то другой. В воздухе витал аромат пряностей и моря. Так пахло в моем доме на Лиаме. Бледные, настенные светильники освещали мягкие пуфы, угол стола из дорогой породы дерева, заваленный бумагами, часть высокого книжного шкафа и ковер с высоким ворсом. Во всем антураже сквозила роскошь, которую я видела только в серали Халифа. И почему – то я была уверенна, что я нахожусь именно там. Только как я туда попала? Я нахмурилась, сев в кровати, отмечая, что одета лишь в тонкую, светлую ночную рубашку из баснословно дорогого шелка. Тряхнув головой, я перевела взгляд, с удивлением и какой – то радостью, осознавая, что рядом со мной спит Бэл. Его лицо было спокойно и длинные платиновые волосы разметались по подушке. Я поднялась с кровати, поправляя подол рубашки, стараясь понять, что происходит, как дверь напротив меня медленно отворилась. На пороге стоял маленький мальчик. Не большим пяти лет. Платиновые волосы были растрёпаны и он сонно потирал кулачком большие карие глаза. Где – то внутри утвердилась дикая, безумная уверенность. Этот мальчик – мой сын. Слишком странно и иррационально. Я обернулась на Бэла отмечая, что мальчик уже стоит рядом с ним. Но в то же время, прямо перед мной, тоже стоял тот же самый ребенок. Только с какой – то женщиной. Ее лицо тонуло в темноте и я могла разглядеть только ее синие волосы и не предвещающую ничего хорошего улыбку на полных, алых губах. Я чувствовала идущую от нее угрозу, которая с каждой секундой сгущалась все сильнее и сердце заходилось в груди от страха. Она положила бледно – голубую ладонь на плечо ребенка и темнота поглотила их обоих.
Я резко села в кровати, тяжело дыша, обливаясь холодным потом. Дрожащими руками, я утерла взмокший лоб, чувствуя как тело бьет дрожь. Просто сон. Это – просто сон. Я судорожно выдохнула воздух, облизав пересохшие губы, повторяя эти нехитрые слова, как мантру. Просто сон, вызванный стрессом. Я все еще была вымотана и потеряна после серали, а разговор с отцом, раз за разом всплывал в моей голове. Бэл утешал меня, говорил что все, что происходит в нашей жизни – предопределено. Не бывает совпадений, неправильных решений и не верных поступков. Все – фатально. И наша встреча – тоже была предопределена. И я была склонна верить ему. Я всегда верила ему и буду продолжать верить. Задержав дыхание, я окунула лицо в ледяную воду, ощущая, как страх отступает и сердце перестает стучать, как сумасшедшее. В дверь тихо постучали и я накинула на плечи длинную шаль, открывая дверь. На пороге оказался Морти. Он склонился с улыбкой на губах, проговорив:
- Доброе утро, прекрасная Хасеки.
- До коронации, я не Хасеки, да и для тебя я всегда останусь Рейханой. – я ответила на его улыбку, пропуская его в комнату и затворяя дверь.
- Ты не важно выглядишь. Ты опять не спала?
- Кошмары. – я махнула рукой, не переставая улыбаться. – Пройдет. Не о чем волноваться.
Морти скептически посмотрел на меня, усаживаясь на краешек кровати.
- Правда. – я развела руками, садясь рядом с ним.
- В моем измерении сны были редкостью. – он хмыкнул. – И если кому – то что – то снилось, это считалось событием едва ли не государственной важности. Мне сны никогда не снились.
- Жаль. Мне нравятся сны. – я начала болтать ногами в воздухе. – Если это конечно не кошмары. Во снах всегда можно попасть в идеальную жизнь.
- Замечательная способность. – он опустил голову, неожиданно проговорив. – Шарам явится через час, вместе с твоим ментором.
- Ментором?
- Наставником. Тем, кто будет помогать тебе заниматься государственными делами.
- Но, я думала, что вы с Бэлом…
- Меня не допустили. – он не поднимал головы, даже не смотрел в мою сторону. – Считают, что осьминог, даже в человеческой шкуре, не сможет стать достойным компаньоном при Хасеки. Остается надежда только на Бэла, но судя по тому, что Шарам нашел ментора, эта надежда тает так же быстро, как и снег по весне.
- Что мне делать? – я устремила на него взгляд, обхватив пальцами его ладонь.
- Пока со всем соглашайся. Не диктуй свои правила до коронации. И не доверяй. Никому кроме себя, в особенности новому ментору.
- Что ты знаешь о нем?
- Его зовут Сайрус, в прошлом Верховный Арнэ Лайл. Он был правой рукой правителя Изнанки – Джакарды. И он же приложил руку к его смерти и к гибели мира сакральных сущностей. Предавший однажды, может придать и потом.
- Почему тогда его приставили ко мне?
- Джефферсон ему доверяет, а его слово имеет вес. Сейчас Сайрус находится на территории Шарама, который скорее всего обезопасил все свои тылы, чего нельзя сказать о тебе. Поэтому, держи ухо востро и не позволяй манипулировать собой.
- Кругом ложь и враги… - я поджала губы. – И я не понимаю кому могу доверять, кроме тебя и Бэла.
- Всегда доверяй только себе. – он усмехнулся, поднимаясь на ноги. – Я проведу их в кабинет Бэла. Приходи туда и ты.
- Не думаю, что Бэл будет в восторге от того, что кто – то покусился на его вотчину. – я широко улыбнулась.
- Не думаю, что Бэл появится в поместье в ближайшее время…
Я заметила, как на лице Морти отразилось неудовольствие. Я не стала допытываться, лишь только кивнула ему и осьминог вышел за дверь оставив меня одну. Я должна предстать перед ними в наилучшем виде. Погруженная в свои мысли, я даже не заметила как пролетел отведенный мне час, спохватившись только тогда, когда часы пробили двенадцать. Подхватив длинные юбки, я едва ли не бегом бросилась к кабинету, за пять минут покрыв расстояние с одного конца поместья в другой. Переведя дыхание, я толкнула дверь и вошла внутрь. Заслышав звук открываемой двери, Шарам повернулся в мою сторону, насмешливо поклонившись. Рядом с ним стоял молодой мужчина с длинными, отдающими в синеву волосами, собранными в высокий хвост, казавшийся не многим старше меня. На его лице появилась светская улыбка и приблизившись ко мне, он коснулся губами моей руки, проговорив:
- Рад знакомству с будущей Хасеки Шаата.
Я с опаской кивнула ему, памятуя о словах Морти о том, что моим наставник назначен бывший предатель… Хотя, вряд ли бывают бывшие предатели. Шарам меж тем, поправил пышный манжет рубашки, не сводя с меня острого взгляда и проговорил:
- Что же, поздравляю тебя, Цветочек, с прелестным завершением твоего задания. Халиф убит твоей рукой и теперь ты являешься негласным правителем Королевства Шаат. Мне нравятся твои амбиции, думаю наш союз будет более чем продуктивен.
- У меня никогда не было желания править. – сухо отрезала я. – Но вы не дали мне выбора.
- Как говорит твой… наставник, - Шарам сделал нажим на последнем слове, усмехнувшись уголком губ. – Все происходящее – фатально. Не тебе, Цветочек жаловаться на судьбу. Ты проведешь отмеренное время в сытости, здравии и легкости.
Мне не нравился этот разговор. Я видела пронизывающий, будто мертвый взгляд звездочета Астарты и мне казалось, что с каждым словом, он накидывает на меня очередную петлю, которая в удобный для него момент стреножит меня. Будто я всего лишь марионетка, которую можно дергать за ниточку, заставляя ее по едва видимому движению поднимать то руку, то ногу.
- Каков дальнейший план действий? – сухо бросила я, вздергивая вверх подбородок.
Детский жест, показывающий напускную независимость. Дух Рек проигнорировал мой вопрос, отвернувшись, небрежно пролистнув тяжелую кожаную папку, принадлежащую Бэлу.
- Не стоит брать вещи Ртути, без его допуска.
Он лениво повернулся ко мне, многозначительно и не мигая уставившись в мое лицо, с громким стуком опустив папку на место.
- Все просто, Цветочек. Мои люди подготавливают для тебя базу. Искореняя возможность неприятных ситуаций, которые могли бы помешать твоему вступлению на престол и возможно дальнейшему правлению. Предварительно, коронация будет произведена через три дня.
- Что вы подразумеваете под «неприятными ситуациями и базой»?
- К примеру, удаление твоего сводного брата с территории дворца.
- Он останется там. – зло проговорила я. – И вы не причините ему вреда. Или можете забыть о то, чтобы я вступила на престол.
По губам Шарама растянулась ехидная улыбка и он сардонически поинтересовался:
- Надеюсь Вы подготовили список всех ваших требований, моя королева?
- Подготовлю. Перед коронацией.
- Отрадно слышать. Что касается вашего ментора. – он кивнул на стоящего рядом с ним юношу. – Элементал огня. Сайрус. Он будет находится при тебе, Цветочек, до самого конца твоего правления и так же будет курировать будущего наследника престола, после того, как мы подберем достойного кандидата для тебя.
- Что?
Я почувствовала, как во мне поднимается отвращение.
- В чем дело, Цветочек? Это – чистая политика. Или этот пункт ты тоже внесешь в список?
- Именно.
- Я подумаю над этим вопросом. – Шарам вновь оскалился. – Что же, в таком случае, ты можешь начинать вносить коррективы, которые мы потом обсудим. И не советую тебе появляться в Адене, раньше положенного срока. Это может негативно повлиять на нашу компанию. Но если вдруг неуемное женское любопытство возьмёт вверх, явись сначала ко мне. Бэл знает, как меня найти.
- Не думаю, что это будет актуально. – процедила я.
- Как пожелаешь, Цветочек. В таком случае, мы покидаем эти гостеприимные комнаты. В день коронации, я приду за тобой.
- Благодарю. – я склонилась в реверансе.
Я проводила взглядом удаляющихся сущностей, и как только за ними закрылась дверь, опустилась в изнеможении на стул. Возможно, мне удастся выиграть битву, но впереди меня ожидает война. Подтянув к себе чистый лист и перо с чернильницей, я начала набрасывать список требований, самым первым пунктом которого стояло имя Бэла и мое желание, чтобы моим ментором был именно он. Со всей скрупулёзностью, памятуя о словах Алиры, что каждый из них может найти лазейку в любом договоре, я расписывала свои запросы так, чтобы «комар носа не подточил», закончив уже едва ли не к ночи. Свернув лист вчетверо, я запрятала его в корсаж и вышла из кабинета надеясь, что Бэл уже вернулся и я смогу с ним поговорить, а заодно показать, что я набросала на листе, попросив совета. В комнате его не было и я поспешно спустилась в гостиную, разумно предположив, что если я не отыщу Бэла, то вполне вероятно наткнусь на Морти. Мне повезло и не повезло одновременно. Бэл находился в гостиной. Сидел спиной к двери, устремив взгляд в камин. И судя по удушливому запаху, был безбожно пьян.
Бэл.
Огонь сизым пламенем взвивался в камине, кидал отблески на филигранно вырезанную лепнину, доставшуюся мне от прежнего владельца. А ведь я никогда не задумался о том, кем он был. Как – то не было дела. Может быть зря? Комната была окутана сумраком и длинные тени скользили по стенам, похожие на гротескные души, готовые забрать за собой в долину смерти, как писали в глупых людских книгах… Которые, к слову, стояли рядом с моим креслом и которые я без зазрения совести, едва ли не кощунственно, рвал на части и кидал в огонь, наблюдая за тем, как пламя пожирает исписанные или наоборот пропечатанные страницы. От этого, почему – то становилось легче… Хотя возможно, я был просто безнадежно пьян.
Я знал, что Шарам сегодня был в моем поместье; знал, что он вел разговор с Рейханой о предстоящей коронации; знал, что он уже нашел ментора для нее. Он все сделал быстро. Так же, как и всегда. Быстро и максимально продумано. Еще во времена правления Ашеры, я завидовал ему. Завидовал тому, как быстро он способен решать первостепенные вопросы, не забывая ни одной мелочи, и я почти наверняка был уверен, что он продумал уже всю коронацию и правление Рейханы, едва ли не на десять лет вперед. Наверное, это можно было бы считать благом.
Я встретил их у самой границы. Оба были людьми из моего прошлого, обоим я не доверял, но обоим доверял Джефферсон. В моей жизни происходит минутка замкнутого круга, перемычкой которого является «вера и неверие» Последнего Осколка Хаоса. Наверное, я был резок, скорее всего агрессивен и уж далеко не тактичен. Зато я добился сделки. Еще десять лет безвозмездной службы у Шарама в обмен на полную и безоговорочную защиту Рейханы. Десять лет, не такой уж большой срок за жизнь «цветочка». Теперь Дух Рек и Звездочет Астарты отвечает за нее жизнями всего Королевства Альферац, но только пока она находится на территории Шаата. Я тяжело вздохнул, бросив в огонь очередные листы. Иногда мне казалось, что Судьба, да и Фортуна просто насмехается надо мной. Каждый раз, когда в мою голову приходит мысль, что наконец-то моя жизнь наладилась и едва ли не приобрела смысл, происходит что – то, что рушит у меня под ногами почву и все чего я достиг или пытался достичь, катится в бездну. У меня не было права выбора и я не мог больше руководствоваться только своими интересами и желаниями. И я наверняка знал, что Рейхана будет меня ненавидеть со всей полнотой человеческого сердца. И сейчас слышал ее шаги, я вспоминал давнюю науку Шарама.
« - Хладнокровие и выдержка – твоя броня. Никто не должен знать о чем ты думаешь, что чувствуешь, что желаешь. Это – слабость, и она играет против тебя. Если выдержка тебе изменила – ты убит. Если ты лишился того, что тебе дорого – ты проиграл. При дворе тебя спасет только надменность, невозмутимость и холодный расчет.»
Я где-то, что – то упустил. Снова. Все, что происходит в моей жизни я допустил сам. По собственной глупости. И сейчас, я должен исключить любую оплошность и любую опасность. Все-таки, я – чертовски невезуч. Я видел только единственный выход в спасении Рейханы от себя самого.
Когда она открыла дверь, я даже не повернулся в ее сторону, лишь порвал корешок книги бросив его в камин, где прожорливая саламандра извивалась золотыми кольцами.
- Бэл, приходил Шарам, и… - неожиданно она запнулась, вопросив. – Что ты делаешь?
- Уничтожаю свою библиотеку. – проговорил я, не оборачиваясь к ней.
- Зачем?
Я почти видел, как взметнулись ее брови вверх.
- Потому что, она мне не нужна. Ты должна отправится в сераль Халифа. Сегодня.
- Сегодня? Но, Шарам..
- Меня не интересует, что сказал Шарам. Морти отправит тебя в сераль сегодня же.
- Бэл, да что с тобой?!
Рейхана обогнула кресло, оказавшись прямо передо мной. Свет огня бликами играл на ее оливковой коже, отражался в больших, темных глазах.
- Что с тобой? – вновь вопросила она и я поднял на нее глаза.
Голос звучал ровно. Лицо оставалось бесстрастным. А в голове настойчиво бились слова Шарама: «Хладнокровие и выдержка – твоя броня.»
- Ты мне больше не нужна.
- Что? – она нахмурилась, я понял, что ей показалось, что она ослышалась.
- Ты мне больше не нужна. Ты была любопытным экспериментом, Рейхана и он меня порядком утомил. Я смог довести его до конца, отметив досадные оплошности и больше ты мне не интересна. Какие бы ты не строила иллюзии на мой счет, это всего лишь иллюзии.
Я видел, как она побледнела. Как дыхание замерло на ее губах. Как опустились точенные плечи. И видел, как в ее глазах отразился немой укор, обида и неверие в происходящее. Я видел, как она пыталась зацепиться хоть за что – то, но не могла найти за что.
- Я верила тебе, Бэл. – наконец тихо проговорила она.
Я криво усмехнулся, чувствуя, как внутренности сводит в жгут.
- Ты совершила ошибку. Никогда не доверяй демонам и сущностям. Их постоянство - обман и они всегда поворачивают ситуацию себе на благо.
Она вскинула вверх подбородок:
- Я не знаю для чего ты это делаешь, но одно знаю наверняка. Единственное, что постоянно в тебе, Бэл, это – твое непостоянство.
Я с остервенением порвал еще одну книгу бросив ее в камин. Всего мгновение она стояла, смотря на меня и не проронив больше ни слова, быстрым шагом направилась вон из комнаты.
- О, тучи в раю?
Заслышав голос Оазис, я повернулся к ней, отметив как она провожает взглядом удаляющуюся фигуру Рейханы, прежде чем двери затворились.
- Мне сейчас не до тебя. – сухо ответил я, стискивая пальцами подлокотники.
На ее губах появилась улыбка:
- Могу утешить тебя, Бэл. Как в прошлом. Помнишь?
- Стараюсь забыть.
- Мне кажется ты был доволен моими умениями. – она рассмеялась, наклоняясь ко мне. – А я помню. И темный альков и шелк простыней. Мы были прекрасной парой и были предметом разговоров всего двора Ашеры. Но сплетникам нужно отдать должное. До Элинор эта информация не дошла, до Цветочка тоже не дойдет, не переживай.
- Довольно. – я грубо оттолкнул ее.
- Как пожелаешь, мэтр. – Оазис насмешливо поклонилась, облизывая губы. – Я вижу ты слишком раздосадован… некоторыми событиями.
- Как Луна узнала обо мне?
Она молчала, лишь только отступила на шаг назад, склонив голову, язвительно улыбаясь. Ее ехидство и этот вопрос взбесили меня. Я чувствовал, как бесконтрольная ярость поднялась наверх и все что я пережил за эти два, чертовых, дня, снесли всю напускную сдержанность. И после разговора с Л̀уной, я не минуты не сомневался, что именно Оазис один из ее соглядатаев. К черту, Джефферсона. Я резко поднялся на ноги и мои пальцы с силой сжали горло Оазис. Она рассмеялась и я наотмашь ударил ее по щеке. Голова метаморфозы мотнулась в сторону.
- Раз мы заговорили о прошлом, ты должна помнить на что я способен. И я повторяю в последний раз. Как Л̀уна узнала обо мне и моих делах?
По бледному подбородку Оазис скользнула тонкая струйка крови и в ней не осталось ни следа былого ехидства. Лишь липкий страх, вызванный прошлыми воспоминаниями, но все же, она старалась ерничать:
- Все гениальное просто, Бэл.
Я наклонился к ней, едва ли не вплотную чувствуя ее дыхание, сильнее сжимая пальцами ее горло:
- Говори.
- «Кукольный дом».
- Это я уже слышал от нее. Меня не волнует «где», меня волнует «как».
- Сначала отпусти меня.
- Что бы ты сбежала? – я криво ухмыльнулся, встряхивая ее.
- Не сбегу.
Она в упор посмотрела на меня. С трудом, мне удалось разжать хватку. Оазис утерла кровь, обняв себя руками, неожиданно став маленькой и хрупкой. Как когда – то в далеком прошлом. Одним движением, я развернул кресло, сев в него, и Метаморфоза опустилась на пол, положив ладони на мои колени.
- Разбитая чашка, Бэл – Эа. Она отследила тебя по чашке из которой ты пил кофе в борделе, и которую нерадивая служанка не выбросила сразу. Л̀уна находилась там в тот вечер. Искала некого Мирта, чтобы он свел ее со своими людьми в Аркрусе. И увидела тебя, когда ты поднимался в комнату. Дальше было проще. Она следила за твоим поместьем, заставила следить и меня. Заключила договор с Врантами, дав им всю необходимую информацию. Взамен сдала им Мирта, который насалил их Ордену, выкрав какой – то артефакт о назначении которого я не имею представления. Они же, добыли информацию о рейде у Шарама в записях. Она имела беседу с Халифом за сутки до назначенной даты. Поэтому в серале не было ни одной живой души, но зато был браслет Элинор. Она знала, что ты не справишься с…искушением… или страхом… называй как хочешь. Пойми, - она слегка сжала пальцами мои колени. – она не успокоится, пока не отомстит тебе за смерть Элинор.
- Ты рассказала ей о Рейхане?
- Да. - я с шумом выдохнул воздух, и она поспешно добавила. – Я не хотела, но у меня не было выбора. Дух Леса хотел выгнать меня из Дерашна, лишить дома, а Л̀уна… Л̀уна смогла убедить его смягчиться.
Я положил ладонь на ее голову, склонившись к ее лицу:
- Почему ты не обратилась за помощью ко мне?
- У тебя больше нет влияния. У людей – да, у Высших нет. Ты ничем не мог мне помочь. – и зло добавила. - А унижаться, идти за подачками к Ассуле, который стал рабом человека, предав все касты и Высших и Низших, я не собираюсь.
- И много таких, кто считает так как ты?
- Немного. – лаконично ответила она, пряча глаза.
- Они готовят восстание?
Оазис покачала головой:
- Нет. Пока нет. Но я не знаю, что будет дальше. Мне так жаль, Бэл.
- Себя? – я хмыкнул.
- Нас обоих. Мы оба поплатились за ошибки прошлого, и оба загнаны в угол.
Я усадил ее себе на колени, положив подбородок ей на плечо, чувствуя, как ее руки касаются моих волос. В этих жестах не было ничего, что указывало на связь или на какое-то высокое чувство. Мы оба были предельно несчастными и такими же одинокими, сейчас черпающие силу друг в друге и обычном тепле.
- Прости. Мне очень, очень жаль. Хочешь, я убью Л̀уну. Я смогу ее остановить.
- Ты ее не остановишь, Оазис. Уже нет. Да и раньше не могла. Не ты, так кто-нибудь другой, поведал ей о моем «цветочке». – тихо проговорил я. – Все – предопределено. Но кое-что все же, ты можешь сделать для меня.
- Что? – она на мгновение отпрянула, нахмурившись.
- Следи за Рейханой. Помогай ей. Защищай ее. И не впутывайся больше в неприятности.
- Даю слово.
До конца Маренго осталась пара глав, и завтра я выложу остатки) Все так же благодарна за прочтение, комментарии и лайки =)