В один давний летний день, 14 августа 1812 года, примерно в 40 километрах от Смоленска, под никому тогда не известным местечком с названием Красный, показались французы. Много. Это был сводный корпус в котором было около 15 тысяч человек. И командовали ими такие хорошие и милые люди, как маршалы Ней и Мюрат.
Но на пути этой большой и славной компании, уверенно направлявшейся к Смоленску, очень для нее некстати оказалась одна из русских дивизий. В 27-й дивизии под командованием Дмитрия Петровича Неверовского было около 6 тысяч человек. И дело было даже не в том, что их было сильно меньше. Все дело было в том, что у французов были хорошо обученные, опытные солдаты, в том числе конница, а у Неверовского – в основном вчерашние рекруты, не так давно набранные в армию.
27-я дивизия начала формироваться только в январе 1812 года. Потом в мае ее передали в состав армии Багратиона и солдаты пешим порядком, другого тогда не было, отправились на запад. Шли они туда полтора месяца. Когда дошли, отмахав порядка 800 верст, как раз вскоре пришло время идти назад, потому началось вторжение «Двунадесять языков» и Великая Армия Наполеона вторглась в Россию. Вот так, к 14 августа, находясь на почти что непрерывном марше уже три с половиной месяца, 27-я дивизия и оказалась у Красного.
Кроме 27-й дивизии у Неверовского имелись еще небольшие отряды из отступавших отрядов других частей, но в любом случае, общая численность русских сил была в два раза меньше, чем у французов.
Неверовский, зная о том, что французы стремительно приближаются и понимая, что хотя их больше, но от кавалерии не убежишь, принял решение дать бой. Одновременно, он отправил около батальона егерей и два орудия прикрыть переправу через речку Ивань в тылу.
Дальше в Красном засели егеря из 49-го егерского полка, основные силы построили около дороги, идущей на Смоленск, левый фланг прикрыли драгуны, правый – казаки. И вскоре началось.
Французы начали бодро и смело, с атаки на Красный. Причем в штыковую пехоту повел лично маршал Ней. Егерей быстро смели из Красного. Конница Мюрата разметала казаков и драгун, захватила батарею, которую Неверовский поставил на левом фланге. Но в центре, на дороге стояли русские пехотные каре. Из недавно набранных рекрутов…
Нет, они не то, чтобы стояли на одном месте. Они, первый раз оказавшиеся в настоящем бою, по приказу своего командира, медленно и организованно отступали по дороге. В сторону Смоленска. Строем, в квадратах каре, ощетинившихся штыками и огрызающихся огнем на постоянно налетающих и атакующих французов.
Атака. Еще атака. Потом еще и еще одна. И так все 12 верст, которые им пришлось пройти до реки. За пять часов русские каре отбили 40 французских конных атак и продолжали свой марш-бросок под постоянными атаками противника.
Перед тем, как начать этот марш, Неверовский сказал солдатам:
«Ребята! Помните же, чему вас учили в Москве, поступайте так и никакая кавалерия не победит вас, не торопитесь в пальбе, стреляйте метко во фронт неприятеля; третья шеренга – передавай ружья как следует, и никто не смей начинать без моей команды «Тревога!»
Поначалу удавалось использовать рощи и небольшие леса вдоль дороги, чтобы опираясь на них отбиться от французов, у которых не было места развернуться. Но примерно за 5 верст до реки, за которой ждали посланные удерживать переправу егеря, лесочки и кусточки закончились. Началось чистое поле – простор для кавалерии Мюрата.
Неверовский оставил на дороге заслон. У тех, кто остался прикрывать отход остальных, шансов уцелеть не было никакик – им надо было продержаться как можно больше. Стоять и умирать, задерживая французов, чтобы остальные успели дойти до реки. Заслон продержался достаточно долго, чтобы остальные каре смогли отойти. До реки им оставалось еще примерно с версту, когда заслон был выбит весь. Совсем и полностью. А французы ринулись в атаку на поредевшие каре, в чистом поле отступавшие к спасительной речке, чтобы укрыться за ней.
Но финал дела при Красном оказался исключительно кинематографичным.
В тот момент, когда вчерашних рекрутов, а теперь уже настоящих героев, ничто не могло спасти, потому что на них по чистому полю летела лучшая французская кавалерия и ее было НАМНОГО больше, с другого берега по французам ударили русские пушки. Целых ДВЕ штуки.
И этого оказалось достаточно. Потому что французы, не разобравшись, повернули, решив, что к отчаянно дравшейся дивизии подошли подкрепления. На самом деле это был тот самый, заблаговременно отправленный Неверовским отряд для удержания переправы.
Считается, что именно благодаря отчаянной храбрости и упорству дивизии Неверовского, дравшейся целый день на дороге к Смоленску, Наполеон не успел ворваться в пустой город, а русские армии успели оседлать Московскую дорогу. Есть и мнение, что Барклай все равно успел бы прийти в Смоленск вперед Наполеона. Но в любом случае, потеряв около полутора тысяч человек, вчерашние рекруты совершили один из больших подвигов той войны.
------------
Неверовский в дальнейшем станет героем Бородинского сражения и сложит свою голову в Заграничном походе в 42 года. Но это будет потом. А пока где-то под Смоленском завершался длинный и тяжелый день 14 августа 1812 года, в который вчерашние рекруты под его командованием оказались настоящими героями.