Перечитал стихотворение Державина «Водопад». Посвящено смерти Потемкина. И я подумал, как мы изменились с тех пор. И мышление, и дух, и язык, и эмоции – все изменилось. И образность, конечно.
Как-то лет пять подряд я работал воспитателем в детском загородном лагере. Два-три летних месяца. Мне нравилось. Чудный воздух, интересная компания молодых образованных людей, милые непосредственные дети – романтическая атмосфера.
С первых дней складывались небольшие компании среди вожатых-воспитателей. По интересам. Днем работали с детьми, а вечерами собирались, веселились: вино, гитара, а утром снова - по отрядам, как по коням.
В один из сезонов среди нас появилась молодая особа. Она привлекла наше внимание независимостью и самодостаточностью. Дружить ни с кем не хотела, даже подчеркивала это. Прямая спина, гордо посаженная голова, резкий взгляд. Она была похожа на строгую гувернантку. Но с детьми ладила, как это ни странно.
И вот до конца смены осталось, если мне не изменяет память, дней пять. Вечерний отбой, все затихло. Я пошел в клуб к товарищам. Смотрю – на веранде своего корпуса сидит она. Я остановился и в шутку прочитал ей несколько блоковских строчек. Про вечер. Она посмотрела на меня внимательно: «Ахматова да Блок! Словесные комки декадентской мути. Вы про настоящий поэтический источник и знать не хотите». Примерно так сказала. А потом предложила подняться к себе. Помню ее осторожное слово: «На минутку». Я присел. И вдруг эта гувернантка начала читать мне Державина. «Водопад». Половину стихотворения я смотрел на нее в изумлении: уж очень неожиданно. В наше время, когда интеллигенция уже начала приходить в восторг от постмодернистских текстов, вдруг архаичный Державин! Вторую половину я просто пытался понять смысл поэтических строчек: невежливо же после ее любезной декламации молчать. Надо же что-то сказать. По существу. Но мне не пришлось оригинальничать. Она произнесла последнее слово и резко отрезала: «Вот так. А сейчас ступайте к своим друзьям». Герцогиня да и только!
Наверное, эта дама – последняя в своем роде. Вряд ли найдешь в нашем обществе нечто подобное. Хотя, всё может быть.