Много лет назад мои приятели мужеска пола были озабоченны, причем массово, идей, как откосить от армии. Вариантом откосить от армии, почти российской, но еще советской, был отъезд в Израиль. Некоторые из моих приятелей не были, однако, настоящими патриотами (некоторые не были даже условно евреями) и служить в Армии Самооборны Израиля тоже не хотели. Для тех, кто не хотел служить, ходил совет проявить энтузиазм. Призывники в израильской армии проходят, дескать, собеседование со штатным психологом. Вот на этом собеседовании и надо рассказывать, но не про депрессию, а про горячее желание схватить немедлено в руки ружье и начать шмалять всех. Говорили, что неумеренных энтузиастов горячего и холодного оружия, жалеющих всех убить, комиссовывали немедленно: вот только не хватало в настоящей боевой армии, где нет холостых, психа с автоматом, который только и ждет, чтобы кого-то убить. Насколько история правдива, не знаю, но если баян, то хороший, правильный баян. Вторая история куда более скучна, зато совершенно правдива. В 2008 году случился финансовый кризис – и случился он в таких размерах, что мир, который мы знаем, должен был уйти под воду. Крупнейшие британские банки (а на Острове очень большие банки) были в часах от банкротства. Ситуацию тогда спас Гордон Браун. Будучи плохим публичным политиком, он все-таки заслужил памятник, когда за несколько часов ночью Кабинет принял решение о немедленной национализации проблемных банков (чтобы понять масштаб, в списке проблемных был Lloyds – его крах утопил бы всех). Национализация была первым разумным шагом – все случилось так быстро, что «город подумал, ученья идут», и наш драгоценный розничный потребитель ничего не заметил. Вторым решением – в случае быстро национализированный государства, в случае тех банков, которые устояли, акционеров – было поменять весь топ-менеджмент. Агрессивные и бодрые янки, которые тогда занимали почти все места в совете директоров, быстро сделали go home. Вместо них пришли джентельмены в потертых костюмах, купленных еще при предыдущем монархе, очень местные, медленные и нежные, как кролички. Джентельмены что-то понимали в банковском бизнесе, но их самым главным качеством было не знание BASEL II, а отсутствие интереса к деньгам. Прибыль-шмыбыль, оно нам надо? Конечно, банк должен получать прибыль, но лишь разумную, маленькую прибыль, чтоб покормить домашних животных. А вот эти бешенные бабки и сопряженные с ними риски... Кому это нужно? К чему? Так кризис и закончился – с приходом людей, которым что бонус, что не бонус, на жизнь хватает, вот и слава богу. За два-три года они избавились от потенциально сверхприбыльных и очевидно сверхрисковых активов, прогнали торговцев дериватом, раздали кредиты под низкий процент и очевидные хозяйственные нужды, и все оно опять завертелось и зацвело пуще прежнего. Стало меньше ебитды? Меньше. Зато та, что есть, с нами навсегда. И израильские солдаты, и британские банкиры (вероятно, только самым краем пересекающиеся множества) иллюстрируют мысль нехитрую. Власть, оружие и деньги можно давать в руки только людям, которые в них не очень заинтересованы. Наверное, совсем уж убежденному пацифисту нечего делать в армии, и надо что-то понимать в финансах, чтобы продвинуться на самый верх банковской иерархии, но вот так, чтобы очень любить свое дело – не надо оно. Вредно. Опасно даже. Нравится вам или нет, всегда будут люди, чья работа – стрелять на поражение. Можете возмущаться, но ваш хиппи-йиппи мир не существует, и, к счастью, скорее всего, существовать не будет, как минимум в следующие три поколения. А в не хиппи-йиппи всегда будут те, кто занят бизнесом весьма сомнительным, будь то принуждение к порядку, или распределение бабла, или, вообще трагично, власть. Да, их можно и нужно контролировать, но приставить к каждому контролера – и к каждому контролеру еще одного, а потом еще того, который бы контролировал контролера контролера – невозможно (опять же, хиппи-йиппи, пойдите, пожалуйста, прочь). Так что надо смириться с тем, что оперативные решения всегда будут в руках человека, давящего на гашетку, как бы они ни выглядела. Есть работа, которую можно, навереное, любить – служитель в зоопарке, флорист, специалист по дизайну интерьеров, экскурсовод, быть может, даже доктор или учитель, хотя в части двух последних меня одолевают подозрения. Но чем выше уровень управленческой ответственности, тем больше должен быть зазор между тем, что есть я, и тем, что я делаю. Полицейский должен уметь арестовать преступника, но не должен быть фанатом задержаний и ни в коем случае не демонстрировать склонности к агрессии и насилию. Человек, работающий с деньгами, должен понимать, как управлять финасовыми потоками, но не должен быть жадным или слишком озабоченным прибылью, даже корпоративной и даже если и персонаж действует почти законно, беря больше риска, чем стоило бы по здравому усмотрению. Любой политик обязан иметь хобби, то, чему он будет с радостью предаваться каждую свободную минуту, считая часы до того светлого момента, когда он сможет уйти в отставку. Если в части оружия и денег у меня есть относительно позитивные примеры, то с политикой, которая не то, чтобы грязная по существу, но очень легко такой становится, с положительными образцами напряг. В целом парламентская демократия лучше президентской. Да, она бывает на редкость тупой и бесполезной, но, как показывает история, в тоталитаризм она перерастает куда реже, чем президентская. Я в истории не спец, но кроме как Кромвель, и не помню других примеров, когда парламент становился тираном (это же по определению кто в лес, кто по дрова), а вот президенстские республики на любой неблагоприятной почве, будь то бывший Советский Союз или Африка, быстро катятся по наклонной. На собеседованиях, интервью и в прочих местах, когда будь то работодатель или публика живо интересуется, насколько кандидат подходит на вакансию, любят спрашивать «А какие у вас планы на будущее?» Это хороший вопрос, правильный. Неправильно, однако, считать, что лучший ответ «Я буду здесь сидеть пожизненно и умру на боевом посту». Таких кандидатов надо браковать нещадно. Правильный кандидат должен пожать плечами и сказать, что у нее или него богатые планы на будущую отставку а дома ждет кошка и модель паровоза из спичечных коробков, посему задерживаться в этом прекрасном месте у претендента нет ни малейших оснований. Как и хиппи-йиппи мир, форма существования, в которой излишний энтузиазм наказуем, тоже форма утопии. Но к этому можно стремиться. Нужно, я бы сказала. И не надо бояться, что мир, лишенный вытаращенных глаз, беготни, суеты, а, главное, непреодлимого желания вершить судьбы, будет чем-то хуже или менее успешным нынешнего. Это как анекдоте про двух бычков – медленно спустимся с горочки и медленно, медленно... Никто не уйдет обиженным, короче.