Нюра с Барсиком были неразлучны.
Нюра никогда не жалела для него пирожков со стола, шила ему одеяльца и подушки из лоскутов и выстилала ими коробку, а Барсик каждый день встречал Нюру из сельской школы. Утром его выпускали гулять — он это очень любил, а днём, когда из-за угла появлялась Нюра, возникал из ниоткуда, в три прыжка пересекал двор и семенил рядом.
А потом пропал.
Стояла зима, под валенками трещал твёрдый снег. Дорога к дому искрилась на солнце так, что слепило глаза. Нюра шла быстро, как только позволяли тяжелая дублёнка и увесистый ранец.
Барсик не встретил её во дворе. Не встретил на пороге. Нюра позвала, поманила пирожком — тишина. С работы пришла бабушка — Барсика не было и с ней.
— У кого-нибудь греется, наверное, — сказала бабушка. — Мороз такой трескучий. Завтра потеплеет, выбежит.
И обновила молочко в Барсиковом блюдце.
Наутро правда потеплело. Но Барсик не вернулся. Бабушка сходила к соседям — его никто не видел. По дороге из школы Нюра стучалась в каждую калитку и тем, кто открывал, рассказывала про Барсика. Взрослые пожимали плечами.
Так прошла неделя. В воскресенье Нюра весь день каталась на горке, а когда вернулась вечером, увидела в руках бабушки куль из полотенец. Внутри шевелился пушистый комок.
— Барсик! Барсик вернулся! — закричала Нюра и припала лицом к полотенцам.
Бабушка рассказала, что Барсика нашёл сосед из двора неподалеку. Барсик залез в огород, провалился в снег и вмёрз хвостом в сугроб. В Нюрину память врезалась страшная картина: как сосед берёт Барсика на руки, но не может оторвать его от снега; как идёт домой, возвращается с топориком, разрубает наст вокруг Барсика, освобождает его и несёт — охрипшего, дрожащего — бабушке. Сколько Барсик так просидел на улице — никто не знал.
Нюра плакала. Ночью ей снилось, как Барсик жалобно мяукает из-под снега, а Нюра пытается дотянуться и не может. Просыпалась — и выдыхала: Барсик рядом, живой, здоровый.
Но Барсик явно был нездоров. Он перестал играть с Нюрой. Не запрыгивал на колени, не мурлыкал, не мчался на улицу. Почти всё время лежал, иногда подходил к мискам, лениво нюхал молоко и снова ложился на пол.
Пару дней спустя Нюра снова не обнаружила Барсика дома, в спешке стала одеваться, чтобы бежать на улицу, спасать его, пока не поздно, но в дверях наткнулась на бабушку. Из кармана её шубы торчало кухонное полотенце.
— Барсик ушёл, — сказала бабушка.
— Куда?
— Далеко. Он сильно заболел и ушёл туда, где ему станет лучше.
— А он вернется, когда поправится?
— Не вернется.
— Почему?
Бабушка молчала и комкала в кармане полотенце. Нюра разревелась.
Бабушка стянула со стонущей Нюры дублёнку, валенки и варежки, уложила внучку на диван. До самого вечера Нюра ревела, а потом провалилась в глубокий чёрный сон.
Когда она проснулась, коробки с лоскутными одеяльцами в комнате уже не было.