Семнадцатого июля сорок первого года на станции «Сокол» ветеран гражданской войны Николай Семёнович Чуков, шестидесяти трех лет, посадил невестку, Зинаиду Чукову с двумя малолетними детьми в вагон метрополитена, а сам поднялся наверх и пошел домой — чувствовал он себя неважно, давало знать волнение. Москву ещё не бомбили, но в газетах и по радио сводки шли бодро-невнятные, что для Чукова, человека военного, пусть и бывшего, но много лет проработавшего на полуответственной должности, было предвестником большой беды.
Впрочем, на станции «площадь Маяковского» невестку должна была встретить её мать, Ольга Гаврилова, у которой невестка с внуками после смерти мужа на финской войне и жила, еженедельно навещая свёкра.
Поводов для беспокойства не было.
А Николай Семенович беспокоился.
И потому на следующий день решил сам отправиться к невестке, несмотря на боли в оставшейся ноге (другую ногу, потерянную в боях за Царицин, заменяла легкая, но прочная деревяшка-протез).
И тут заявилась Ольга Гаврилова — где дочь, где внуки? Сватья была человеком резким, но точным, и если она говорила, что ждала детей в назначенный час плюс еще два, значит, так и было.
Чуков рассказал, как и в какое время проводил детей. Сватья же отметила, что был необъявленный перерыв в движении поездов, что отнесли к внеплановым работам по переоборудованию метрополитена.
Спрашивали у дежурных по станции, но те на вопросы не отвечали, лишь советовали не сеять панику и уйти подобру-поздорову.
Что и сделали. Власти и вообще вольностей не позволяли, а в военное время всё стало вдесятеро строже.
Несколько дней искали и расспрашивали среди друзей и знакомых — вдруг Зинаида решила отправиться к ним. Зинаиду не нашли, зато узнали, что пропало немало людей, севших на поезд этой линии в то же время, что и дети.
Двадцать второго июля начались бомбежки Москвы, двадцать третьего бомбы пробили перекрытия метрополитена, десятки человек погибли и получили ранения. Метрополитен окончательно перешел на военное положение и любые вопросы могли лишь привести к аресту.
Так своих детей ни Николай Семенович, ни Ольга Гаврилова не увидели. Ольга Гаврилова погибла в сентябре сорок первого при авианалете во время рытья противотанковых рвов, Чуков умер от сердечной недостаточности в феврале сорок второго года.
А в сорок пятом Зинаида Чукова с детьми, уже повзрослевшими, объявились в Москве. Где провели все эти годы — не говорили. Отвечали коротко: «Кому нужно — знают», и далее охотников продолжать расспросы не находилось.
Известно, что часть тоннелей и станций метрополитена использовались для нужд руководства армии и страны. Одни даже рассекретили после войны, другие остались тайной и по настоящее время.
Возможно по случайности или даже злонамеренности (поскольку враги у власти были и тогда) состав проник на секретный объект, и в нервозной обстановке встал вопрос — что делать. Можно было решить вопрос окончательно, а можно просто изолировать участников несанкционированного проникновения. Выбрали второе.
Ну, а где жили люди, что делали — того не знаю. Догадки разные.
