Моим друзьям…
За мясом поехали рано утром. Придирчиво выбрали на рынке парные оковалки розовой шейки с ниточками сала, добавили пару полос сочащейся жиром грудинки…
Вернувшись домой, нарезали шейку крупными, с детский кулачок кусками, а грудинку – тонкими ломтиками. Слезы текли ручьем, пока чистили и нарезали колечками ядреный лук, но было весело. На крупной терке я нашинковал пару ярко-желтых лимонов, в старой медной ступке растолок три головки пахучего молодого чеснока, мелко нарубил пучки базилика, тархуна и кинзы.
В большом тазу перемешали мясо с приправами, осторожно посолили, щедро поперчили и тщательно залили белым молдавским «Алиготе». Накрыли большой жестяной крышкой, сверху поставили чугунный прабабкин утюг – еще дореволюционный, антикварный, перетащили таз с замаринованным шашлыком в тень и начали собираться на пляж…
Собирались, впрочем, недолго.
Участок с домом стоял на краю поселка, у небольшой рощицы, сразу за которой раскинулось лесное озеро с хрустально чистой водой. На пляже было людно – дети визжали, девушки перекидывались пластмассовыми тарелками и азартно лупили ракетками по бадминтонным воланчикам.
Вдоволь наплававшись, мы цедили в стаканчики привезенное из Абхазии красное домашнее вино – терпкое и сладкое, наслаждались ласковым августовским солнцем и загадочно улыбались в предвкушении вечернего пиршества…
С озера вернулись часа к шести. Мужчины занялись разжиганием мангала в глубине сада, девушки загремели тарелками.
Пока готовились уголья, мужчины зашли в дом, поднялись в кабинет. Хозяин раздавил в специальном прессе несколько веточек свежей мяты, разложил по низким широким стаканам, засыпал мелко наколотым льдом и залил янтарным «Ballantine». Виски пили сосредоточенно, маленькими глотками. Допив освежающий коктейль, вернулись к мангалу – пора было нанизывать мясо на шампуры.
Тем временем девушки готовили легкую закуску – серебристо-серая селедочка была посыпана мелко накрошенными перышками свежесорванного зеленого лука, розовые тонкие ломтики сала, присланного с Украины, обложили остро пахнущими зубчиками маринованного чеснока и маринованными же острыми красными перчиками.
Для салата нарезали звонко хрустящие огурчики, малиново рдеющую сладкую редиску, сочные желтые перцы. Привезенные из Крыма огромные, бордовые помидоры «Бычье сердце» смешались с крымским же фиолетовым сладким луком и были залиты пахучим деревенским подсолнечным маслом.
Сняли с плиты молодую картошечку, щедро посыпали накрошенным укропом, полили тем же душистым маслом и понесли все на стол.
Шашлык еще шипел на углях, когда мы разлили по хрустальным стопкам ледяную «Лимонную» и, дружно сдвинув рюмки, синхронно опрокинули в себя свежую водку. Малосольная селедка растаяла на губах, на крупные ломти еще теплого круглого черного хлеба легли ломтики сала и потребовалось немедленно налить и выпить по второй.
Первые куски мяса ели жадно, обжигая язык и пальцы, упиваясь мясным соком. Твердой рукой, уверенно, разливали по стопкам холодную водку, произносили шутливо-цветистые тосты и рассыпались в искренних комплиментах своим любимым, самым замечательным на свете девушкам, которые задорно смеялись и не упускали возможности ласково подколоть слегка захмелевших любимых мужчин.
Подоспела и вторая, и третья порция шашлыка, ели уже лениво, рассказывая свежие анекдоты и делясь впечатлениями от проведенных отпусков…
Смеркалось… Из дома принесли гитару. Девушки пели чистыми нежными голосами, мужчины – хрипло и басовито подражали Высоцкому.
Как-то синхронно пришло осознание факта, что нужно немедленно сходить на озеро, освежиться. Пошли весело, по дороге играя в салочки. В камышах лениво переругиались лягушки. Уже совсем стемнело и купались голыми, в темной, но все так же прозрачной воде, теплой и ласковой, парной.
Вернувшись к дому, разожгли костер, а на открытой веранде растопили старинный медный самовар, на шишках.
Чай заварили «с дымком», добавили в него высушенную мяту, листочки малины, земляники и смородины. К чаю торжественно вынесли свежеиспеченный ореховый пирог – воздушный, благоухающий ванилью и корицей. Еще горячие ломти пирога поливали свежесваренным малиновым вареньем, наслаждаясь ароматами уходящего лета. В коньячные рюмки разлили из большой керамической бутыли черный «Рижский» бальзам – крепкий и горький, пили его мелкими глотками, запивая из больших кружек терпким и ароматным чаем. Легкий ночной ветерок шевелил верхушками деревьев, потрескивали поленья в догорающем костре, звезды по-летнему ярко сияли на небе. Было хорошо…Tired of ads? Upgrade to account with Professional package of service and never see ads again!