Во всем мире изобразительное искусство прочно удерживает последнее место по степени популярности — после поп-музыки, кинематографа, театра и т. д. Соединенные Штаты в данном плане не исключение. Даже профессия архитектора значительно популярнее, тем более в стране, большинство граждан которой проживают в собственных домах. Нужна невероятная энергия, чтобы преодолеть эту преграду равнодушия, как это сделал Энди Уорхол, превратившийся в такой же массовый символ американской мечты, как Микки Маус или Майкл Джексон.
Роберт Лонго (родился в 1953 году) похоже не упустил свой шанс и стал широко известным, причем не только замкнутой касте владельцев престижных галерей. Его первая большая ретроспектива в Музее Лос-Анджелесского графства, имела массовый резонанс, необычный для живущего художника. В залы "Музея XXI века", как называют этот комплекс, сверхсовершенный по оборудованию и компоновке экспозиций, нескончаемым потоком шли зрители, вступающие в пристрастный диалог с огромными работами, рассчитанными отнюдь не на спокойное созерцание, но на отклик встревоженный, даже смятенный. "Я делаю искусство для общества, а не для элиты знатоков», — говорил Лонго, и похоже, ему это удалось.
Его колоссальных размеров нью-йоркская мастерская на границе Сохо и Китайского квартала напоминает не уютный эрмитаж, а фабрику мысли, переполненную заготовками. Одновременно беспрерывно работают несколько телеэкранов, показывающих разные программы. Телевизоры, отнюдь не располагая к спокойному созерцанию в кресле, действуют как необходимый катализатор творчества. На стенах мастерской — среди прочего и советские плакаты с мускулистыми пролетариями, первозданный соц-арт* послевоенного времени.
Соц-арт (по аналогии с поп-артом) — направление в советском, так называемом, неофициальном искусстве 70-х годов, основанное на пародийном переосмыслении приемов агитпрома м стереотипов социалистического реализма. В эпоху гласности 90-х ироническая поэтика соц-арта вошла в массовую культуру. Нередко этот термин применяют к агитационному искусству как таковому.
В творчестве Лонго присутствуют свидетельства блестящего знания советского революционного кино, монтажной техники Эйзенштейна, Вертова и Шуб. Мышление Лонго вообще по сути своей визуально, он не любит слов в картине, и в этом смысле художник — принципиальный антиконцептуалист.
Ранние годы творчества (1973 - 1983)
Ранние вещи Лонго рождались в процессе углубленного изучения истории кино, в виде застывших кадров, где культ героя доводится до зловещего абсурда, тем более что исчезают фоны и актер предстает в зловещей, гулкой пустоте. Как фигурки ковбоев из «Семи печатей для «Излучин Миссури» (1976). Вестерн Артура Пенна «Излучины Миссури» был классическим образцом антижанра, радикально нарушающего каноны, поскольку благородный герой — Марлон Брандо — в итоге оказывался садистом-убийцей. Как, наконец, в этапной вещи Лонго — «Американском солдате» (1976).
Это — сперва нарисованная, а затем и вылепленная фигура резко изогнувшегося гангстера. Не понятно, что происходит с человеком: танцует ли он в лихом самозабвении, либо корчится в смертельной агонии.
В оригинале, финальном кадре одноименного фильма Р.В.Фасбиндера (о бывшем солдате, ставшем наемным убийцей), главного героя ликвидируют его коллеги. Но Лонго подчеркивает зрительную неопределенность, двусмыслие. Человек тут не просто умирает, но превращается в оборотня-зомби, искусственно манипулируемый труп. Становится жертвой неких всемогущих сил, которые окружают его зловещим биополем, парализуя волю.
Несколькими годами позднее Лонго повторяет тот же мотив в композиции «Памяти Фасбиндера» (1982—1983). Только теперь в центре не гангстер-неудачник, а человек как таковой, гибнущая родовая особь, на что намекает название «инсталляции»* («Теперь любой»).
Инсталляция (от англ. installation — «установка») — крупный художественный объект, занимающий значительное выставочное пространство, целый зал или выгородку. Составляет практически целую декорацию, фрагмент интерьера, что активизирует зрительское впечатление,
И фоном ее служит не безликий подвал, как в фильме, но искореженные взрывами дома на «красной линии» Бейрута, где долгие годы не утихала яростная гражданская война.
Продолжение читайте здесь