Снится Мушинкину, будто помер он и летит куда-то высоко, далеко на самолёте Сухой суперджет 100.
Огляделся — не один он летит, публика кругом приличная, почти как у него дома, у кооперативного рынка: цыгане, бомжи, напёрсточники, валютообменщики, мастера по ремонту сотовых, щипачи по краже сотовых, бабки-продавщицы семечек, итальянские повара таджики из шаурмячной, ночные бабочки с сутенёром, в общем, все полуинтеллигентные люди города.
Хотел Мушинкин прессу почитать, как в самолётах водится, а там только рекламные листовки: «покупаем натуральные волосы не короче 3,5 метров ДОРОГО!». А у Мушинкина длиннее 2-х сантиметров с рождения не было… Загрустил Мушинкин… Уставился в иллюминатор. А там мэр их летит параллельно самолёту, глядит на Мушинкина сурово и пальцем средним грозит…
Вздрогнул Мушинкин и захлопнул шторку солнцезащитную.
Чувствует — сидит рядом кто-то. Смотрит — любовь его первая из школы, с шестого класса Варвара Куролесова. А первая, потому как у неё у первой в классе грудь выросла.
Смотрит на него Варвара, красавица стала писанная! У Мушинкина аж дар речи пропал, только сердце бьётся где-то там, внизу, в трусах. Точно, глянул Мушинкин вниз: мать честная! Он же в трусах одних летит! Как был в кровати с бодунища в одном исподнем не глаженном — так и преставился!
Тут Варвара говорит:
– Филлипушка, а дай-ка мне всю получку!
Он говорит:
– Варенька, родная, любовь моя первая, откуда же получка, когда я её пятого дня еще пропил?..
Она раз к Мушинкину в карманы и достаёт котлету денег, он столько и не видел никогда в жизни, даже по телеку!
Но сам не о том думает, он ведь в одних трусах, откуда карманы-то?! Тут в голове завертелось, закружилось И отключился наш Мушинкин на минуточку.
Очнулся вроде как в раю (туда же летели)...
Помещение огромное, на Московский зоопарк похоже: клетки кругом, по стенкам портреты развешены Ходорковский, Березовский, Гусинский, Чубайс, Макаревич, Ургант, Митя Фомин зачем-то.
Перед ним ворота огроменные. У ворот двое рослых детин, оба рыжие, но босиком.
Спрашивают:
– Праведно ли ты жил?
Мушинкин, конечно, отвечает:
– Более-менее!
– Уточните, гражданин, более того, или менее чем прежде?
Мушинкин говорит:
– Нельзя ли попить, то есть промочить горло? А то пересохло нутро от ваших провокационных вопросиков.
– Пожалуйста.
Тяпнул Мушинкин кружечку, чует — коньяк! Нормальные дела. Вот он значит какой — рай для среднего класса!
Левый рыжий спрашивает внезапно:
– Вот, к примеру, на прошлой неделе ты бочку с квашенной фасолью с консервного завода «До-ми-солька» спёр, зачем это?
Мушинкин отвечает:
– Так я ж благое дело сделал для общества: спас население от биологической угрозы! У них там на заводе полное разгильдяйство и безответственность, фасоль эта забродила, а так как это очень даже взрывоопасный материал с отравляющими газами, то вполне могла произойти экологическая катастрофа! А я ценой своей жизни сожрал тую угрозу, тем самым спас человечество!
Правый рыжик заглянул в книгу учёта сворованных предметов и говорит:
– Брешет, падла, он фасоль эту загнал цыганям с кооперативного на удобрения.
Мушинкин поперхнулся и попросил еще стаканчик.
Коньячина благотворным теплом разносилась по утомлённому организму Мушинкина.
Левый рыжий продолжает:
– Ну, хорошо, вот ответь, ты за луну или за солнце?
Мушинкин, зажмурившись, ляпнул:
– За луну, за честную, демократическую, антикоррупционную страну!
А рыжие в один голос:
– Ха, а мы за солнце — за Тадаси Янаи!… за самого богатого японца, магната розничной торговли, владеющего сетью магазинов одежды «Uniqlo», чьё состояние оценивается в 6,1 млрд. $
Мушинкин забуксовал немного и попросил еще стаканчик горячительного. И чтобы разрядить как-то обстановку, предложил архаровцам тоже освежиться.
После пятого стакана оба рыжих, заикаясь спросили, почему-то на «вы»:
– Кстати, вы на какой руке часы носите, гражданин Мотусочка?
Мушинкин отвечает:
– Я не ношу, у меня давно спёрли, только я – Мушинкин.
Рыжие побледнели разом, хлопнули ещё по кружечке. Говорят:
– Что ж ты, гад, столько времени у нас зря отнял! Ну, всё, щас мы тебя уконтропупим!
Мушинкин испугался и кричит:
– Братишечки, святые товарищи, нельзя ли еще стаканчик на посошок?
– Дома допьёшь, сволочь, не в санатории!
И тут проснулся Мушинкин.
И что удивительно: лежит он в своей кровати, в своих трусах, рядом Варвара Куролесова сладко посапывает, в левой руке у него котлета денег, а в правой — бутылка коньяку «Ной».
Аж присвистнул Мушинкин: вот так сон в руку!
И заснул дальше, боясь спугнуть не званную удачу.
Прошу поддержать автора лайком и подпиской :-)