Менты заходят в помещение ярмарки увлечений, где некогда располагался завод, а теперь идёт буйное торжище предметами коллекционирования: монеты, марки, награды, антиквариат, самовары, картины…
…вам интересны бутылки девятнадцатого века?
Они выглядят совсем не как нынешние.
А пуговицы со старинных мундиров? Вот они, посверкивая, лежат в планшетах, какие используют нумизматы.
Но – менты одеты странно, что это за формы? Погоны? Лица их представляют собой среднее выражение: между обалдением и яростью.
Итак…
Трое - в первом магазине: хотя все здесь больше напоминают стеклянные отсеки.
-Кто позволил? – Спрашивает майор. – Что происходит? Где завод? Что за безобразие!
Пузатый, краснолицый торговец глядит ошалело, не понимая, что случилось.
-Да…это…я…
-Что ты мямлишь! Ну-ка, документы…
Торговец лезет под стеклом блещущий прилавок, достаёт бумаги, протягивает их майору.
Тот теребит листки, глядит в них…
-Что за чертовщина? Вы что – не знаете о постановление партии по борьбе с частным предпринимательством и не трудовыми доходами?
-Ка…какой партии?
-Совсем ошалел, мужик? У нас в СССР одна партия – КПСС.
-В СССР? Вы что?
-Это ты что! Где живёшь – забыл? Капитализма захотелось! Ну-ка, ребята, взять его…
Двое исполнительных, ражих, высоких берут крепко под руки несчастного, ведут его сопротивляющегося…
Боже! Что творится? Весь коридор полон движения – всех тащат, выкручивая руки; во дворике – только два автобуса: старого образца, таких теперь не встретишь.
Да что же это?
Где все машины?
Полный автобус отъезжает от территории бывшего завода; странная действительность лентой мелькает за окнами: никаких иномарок, сплошные жигули и москвичи, над домами красуются лозунги: Народ и партия едины, Слава советскому народу – строителю коммунизма.
Автобусы едут.
Могильная, тяжёлая, давящая тишина висит внутри них…
Вздрогнув, пузатый, краснолицый торговец просыпается: день выдался скучный, покупателей мало, и человек, выпив кофе со сдобой, задремал прямо у мерцающего монитора.
Задремал.
Он вскакивает, потом опять садится.
Он стирает пот со лба, и образы жуткого сна ещё колобродят рваными кусками не произошедшего в сознанье…