Интеграционная тема обогатилась еще одним вбросом российских СМИ. Как сообщает РБК со ссылкой на анонимные, но близкие к правительству источники, Владимир Путин поручил ключевым министерствам до 1 января 2020 года «проработать» вопрос синхронизации законодательства России и Беларуси в различных сферах. Минфину РФ предстоит подготовить предложения по гармонизации налоговых систем двух стран.
Официального подтверждения такого поручения журналисты не добились. Однако существование программы действий по реализации Союзного договора и подготовку «дорожных карт» по ее реализации, власти признают. Но предъявить ее публике упорно не желают. Раскрываются лишь отдельные намерения — например, принять единый Налоговый кодекс. Правда, как уверял министр иностранных дел Беларуси Владимир Макей в интервью РБК, пока это выглядит «как политическая цель, работа над кодексом должна вестись на протяжении как минимум нескольких месяцев, а то и лет».
Впрочем, сроки, по-видимому, гораздо короче: всего год-полтора. Но тайна, которой окутаны направления и масштабы интеграции-синхронизации, создала благодатную почву для предположений. Завотделом экономики Института стран СНГ Аза Мигранян в комментарии РБК заявила, что сближение законодательств потребует долгой адаптации и серьезных компромиссов, причем в большей степени — от Беларуси. В качестве примера она привела налоговый аспект.
В России — косвенное налогообложение, которое больше направлено на стимулирование конкуренции и либерализацию рынка. В Беларуси — система прямых налогов, достаточно высокий уровень государственных субсидий, поддержки, в том числе через налоговое регулирование, особенно сельского хозяйства.Аза Мигранян
Такая оценка выглядит весьма забавно. Ведь федеральный бюджет РФ более чем на треть наполняется нефтегазовыми доходами. И «налоговый маневр», то есть снижение «валовых» рентных налогов (на добычу полезных ископаемых, экспортная пошлина) с введением налога на дополнительный доход, лишь совершенствует, но не меняет эту структуру. Что до остальных доходов, то там действительно три четверти составляют НДС и акцизы, а на долю налога на прибыль приходится всего 6-7%. Но большая часть прямых и имущественных налогов собирается в основном не на федеральном, а на региональном уровне. А там более 60% составляет налог на доходы физических лиц.
У нас почти 60% доходов консолидированного бюджета тоже приходится на косвенные налоги. Например, по итогам первого полугодия 35,1% составляет НДС, 14,5% — налоговые доходы от внешнеэкономической деятельности и 8,5% — акцизы. Только 18,5% дает подоходный налог и 9% — налог на прибыль. В кризисные годы доля налога на прибыль еще больше падает, но в целом структура с незапамятных времен мало изменилась.
Получается, что как белорусский, так и российский бюджеты держатся в основном на косвенных налогах. Структурные же различия обусловлены совсем иным обстоятельством.
Что до стимулов и субсидий, то эксперт РБК тоже не совсем точна. Финансирование из бюджета национальных проектов, программы поддержки (в том числе путем субсидий) сельхозмашиностроения, автопрома, сельского хозяйства, добывающих компаний, планы финансовой поддержки российских НПЗ через механизм предоставления отрицательного акциза, дотации отдельным регионам — все это, конечно, стимулирует. Но не столько конкуренцию, сколько отдельные компании и олигархические кланы, которые делят между собой рынки и субсидии. Так что упреки в недостаточной рыночности и недолиберализованности теперь в равной степени можно относить к обоим союзникам.
Важным преимуществом россиян является трехлетнее планирование фискальной политики. К примеру, Основные направления бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики РФ на 2020 год и на плановый период 2021 и 2022 годов дает довольно ясное представление о том, что и как наши соседи намерены предпринимать в данной сфере. Но тогда возникает вопрос: что, собственно, синхронизировать будем? Готовы ли наши союзники в чем-то притормозить, чтобы мы их догнали по каким-то налоговым вопросам, или поторопятся с чем-то у себя? Будут ли меняться их «основные направления» в аспектах, которые белорусская сторона категорически не приемлет, или нам придется покорно присоединиться к планам «большого брата»?
Иные нормы нам и впрямь было бы полезно позаимствовать. Например, в России с 2018 года существует комплексная система контроля, учета и оценки эффективности налоговых льгот и преференций на основе концепции «налоговых расходов», которую у нас только собираются завести. Льготная ставка налога на дивиденды в РФ при условии владения 50% акций в течение года выглядит привлекательнее, чем у нас — после нераспределения прибыли в течение 3-5 лет. Но подробный состав затрат для исчисления налога на прибыль в российском НК оставляет куда меньше неясностей, чем у нас.
Безусловно, следует ожидать «синхронизации» норм о деоффшоризации, усиления налогового контроля, прослеживаемости выручки, товаров и услуг. А вот о том, получится ли усовершенствовать механизмы подтверждения нулевой ставки НДС, формирования стабильных фискальных условий, а главное — сохранения имеющихся льготных налоговых режимов, можно лишь гадать.
Не менее забавно выглядит подозрение, что Минск «проявит протекционизм» при сближении таможенного регулирования по крайней мере по некоторым особенно чувствительным для белорусской экономики товарам. В рамках ЕАЭС таможенные правила Беларуси, России и еще трех стран и так весьма тесно сблизились — вплоть до единого Таможенного кодекса и унификации пошлин. Если же дальнейшее «сближение» подразумевает присоединение Беларуси к российскому эмбарго на поставки товаров из ЕС И США, то тема протекционизма действительно станет актуальной.
Странно также подозревать Беларусь в намерениях выгадать какие-то меры по защите своих производителей при вступлении в ВТО. Помнится, Россия, вступая 7 лет назад в ВТО, не стала ждать Беларусь, зато навязала нам условия, которые выговорила для защиты собственных производителей. При этом российский сырьевой экспорт получил ощутимые выгоды от вступления в ВТО. Но членство в этой структуре не помешало Москве запрещать экспорт из Грузии, Молдовы, Украины, также являющихся членами ВТО, не говоря уже об упомянутом эмбарго.
Кстати, сближение законодательства стран ЕАЭС содержит целый ряд исключений из правил и протекционистских норм, которые не удается изжить. До создания единых рынков отдельных «наиболее чувствительных» товаров и услуг тоже еще далеко. Скорее всего, такая же судьба постигнет и союзную программу вместе с «дорожными картами». Если, конечно, они вообще будут подписаны...
Автор: Леонид Фридкин