Заголовок выглядит высокопарно, призывая автора одуматься и приземлиться пока не поздно. Граф явно берет повышенные обязательства, переоценивая свою квалификацию.
Сомнение - естественный спутник истинной веры веры, пришедшей на смену поверхностному любопытству, которое не обходится без подсказок и разоблачений. Увлеченный человек в равной степени далек от пропагандистов и обличителей, переваривая проблему "то ли гений он, то ли нет еще" в одиночку.
О гениях напоминают регулярно. Поэтому каждому кажется, что он в точности помнит, в чем, собственно, гениальность той или иной экстраординарной личности.
Таким образом норма постепенно становится отклонением от "нормы".
И все чаще бывает трудно выяснить, что же слушали "нормальные" люди, как они при этом себя вели, но еще сложнее оценить этот материал с позиций "нормы".
Это в романе стульев всего двенадцать, в действительности их можно потрошить до бесконечности в поисках бриллиантов, которых там нет
Сегодня мы демонстрируем несколько герметичных произведений, замкнутых в себе. До понимания каждого из них по идее следует либо дорасти, либо, отбросив условности, расправиться с иллюзией понимания.
REINER WERNER FASSBINDER - BAAL
Гениальный немец славит коварство своего героя, который , прикинувшись трупом, ловит и пожирает наивных стервятников.
Фасс скандирует взрослое стихотворение, как ребенок, на проселочной дороге, в сумерках, напоминающих финал "Случая на мосту через Совиный ручей".
В его походке всегда было что-то детское, и в этой сцене ему не хватает сачка или удочки на плече.
Похоже на импровизацию, хотя слова написаны заранее.
*
LOU REED - KICKS
Один из наиболее спорных "беспредельщиков" фри джаза характеризовал импровизацию как "искусство разговора с самим собой".
В данном случае это делается с помощью слов а не нот, на фоне абсурдного "бэк-вокала" театральной массовки. Музыкальные инструменты вмешиваются изредка, спорадично вставляя реплики в этот пандемониум.
В главном опусе альбома Coney Island Baby Лу Рид нагнетает атмосферу сновидения в сновидении с наглядностью Бунюэля. Не путать с Бунчиковым и Виноградовым.
*
NANA MOUSKURI - THE GUESTS
Переходим к следующему экспонату. От передовиков саморазрушения к эталону физического и творческого долголетия.
Автора песни ценили Лу Рид и Фассбиндер. Не обошла его и всемирная любовь.
Хотя вопрос - кто такой Ленард Коэн? - когда-то звучал вполне нормально.
Гений он, или раскрученный богемной диаспорой бард, каких полно внутри самой диаспоры?
Феномен в глазах неофитов или норма для знатока авторской песни?
И кто такая Нана Мускури - поющая антология шедевров, или холодный кадавер-профессионал под маской биоробота?
Все эти сомнения снимаются прослушиванием коэновских "Гостей" в её исполнении.
В интересах истины стоит напомнить, что фирменные диски двух этих гигантов долгое время "ходили по красной", то есть, стоили не дороже червонца на черном рынке пластмассы.
*
GILBERT BECAUD - LA SOLITUDE CA N'EXISTE PAS
Когда-то обывателю лгали хорошо поставленными голосами, у нынешних агитаторов с дикцией совсем паршиво. Чтобы говорить неожиданные вещи совсем не обязательно обладать бельканто мадам Мускури, иногда их просто необходимо выкрикивать голосом мсье Беко.
В этой пьесе присутствует какая-то пьянящая жуть - вступление напоминает Peggy Sue, утопая в порывах скрипичного ветра, которому француз сто тысяч вольт повторяет мантру "одиночества не существует".
Делая это на концертах, Беко был похож на короля Лира, переодетого дочерью в костюм из хорошего секонда.
*
PATRICIA CARLI - IN MEMORIAM
Les extremes on se touchent - крайности сходятся. Хорошо знать языки, делая вид, будто не знаешь, что знаешь их хреново.
Кто бы мог подумать, что одна из ярких звезд молодежной лирики шестидесятых обратится к наследию Анри Де Ренье - рафинированного стилиста и декадента, зятя (caveat lector -пишу по памяти) чуть ли не Малларме, автора восторженной рецензии на бунинскую "Митину любовь" в "Меркюр де Франс".
Сегодня романы Ренье и юношеские песенки Карли целиком в прошлом, вместе с "Кинопанорамой", которая выходила в эфир под самую известную из придуманных ею мелодий.
Но для ценителей творчества обеих неординарных личностей это вне сомнений ценное открытие.
*
SERGE REGIANI - LA BIENFAITS DE LUNE
Когда красноречие иссякает, остаются цитаты типа "горе нам! день уже склоняется, распростираются вечерние тени". Искусство не обязано служить делу социального катарсиса, перевыполняя план.
Луна, само Непостоянство, заглянула в окно, когда ты спала в своей колыбели, и сказала себе: «Это дитя мне нравится».
И она мягко сошла вниз по ступеням облаков и неслышно прошла сквозь стекла. Затем она склонилась над тобой с гибкой нежностью матери и запечатлела свои краски на твоем лице. Глаза твои с тех пор остались зелеными, а щеки — необычайно бледными. От того, что ты взглянула на свою ночную гостью, твои зрачки сейчас так странно расширены; и она так нежно сжала тебе горло, что ты навсегда сохранила желание плакать.
Между тем Луна, продолжая расточать свою щедрость, заполнила всю комнату фосфорецирующим сиянием, словно дивною отравой; и весь этот живой свет думал и говорил: «Ты навеки останешься под властью моего поцелуя. Ты будешь прекрасной, подобно мне. Ты полюбишь то, что я люблю и что любит меня: воду, облака, тишину и ночь; море, необъятное и зеленое; воду, что не имеет формы, но принимает любую из форм; страну, которую ты никогда не увидишь; возлюбленного, которого ты не узнаешь; чудовищные цветы; ароматы, что заставляют бредить; кошек, млеющих на рояле и стонущих, как женщины, хрипло и нежно.
И тебя будут любить мои возлюбленные, тебе будут поклоняться мои поклонники. Ты станешь владычицей людей с зелеными глазами, которым я так же, как и тебе, сжала горло своими ночными ласками; тех, кто любит море, необъятное, непостоянное и зеленое; воду, что не имеет формы, но принимает любую из форм; страну, которую они никогда не увидят; женщину, которую они не узнают; зловещие цветы, похожие на кадила тайных обрядов; ароматы, ослабляющие волю; и диких и сладострастных животных, что стали воплощением своего безумия».
Вот почему, прoклятое, дорогое избалованное дитя, я застываю теперь у твоих ног и ищу во всем твоем существе отблеск ужасного божества, вещей крестной матери, пагубной кормилицы всех лунатиков.
