Прибываем в деревню, раскинувшуюся по оба берега реки.
Везут по улице, распределяя по домам.
Вдруг какая-то женщина берёт нашу лошадь под уздцы со словами: «А к себе-то?». Это жена председателя Колхоза решительно завозит нас в свой двор, а её муж на следующий день ушёл на фронт, оставив ее и троих детей.
Деревня очень большая.
В центре сельсовет, напротив четырёхклассная школа, пожарная каланча.
Сестрёнку определяют в детский сада я должна поступить в первый.
Мама ухитряется съездить в Свердловск и купить мне букварь, тетради, пенал и портфель.
В школе двое учителей: Анна Ивановна и Екатерина Алексеевна. Анна Ивановна ещё и завуч. Занимаем два класса (две комнаты). Сидим так: первый класс и третий, второй и четвёртый.
Старших детей возят в другое село в школу-семилетку.
Нас, первоклашек, 8 человек.
В классах топят печку. Учит нас Екатерина Алексеевна. У нее дивные каштановые косы, которые она по утрам высвобождает из теплой шали.
Мы, девчонки, замираем от восторга. Учитель она строгий, объясняет всё нам, а потом второй половине, то есть третьему классу. Учит прописям, арифметике, чтению.
В школе хорошая библиотека, я очень люблю книги, тем более что читать уже умею. Из-за вечных переездов нашей военнослужащей семьи родители меня подготовили по программе 1-го класса. это сказалось на моей дисциплине (я-то уже это знаю).
В начале осени 1941 г. в деревню приехала из Москвы группа композиторов, но они были проездом.
Нас водят на поля собирать сначала колоски, затем картофель, турнепс и прочее.
В школе на большой перемене дают по кусочку хлеба, отваривают картошку.
Хлеба сначала дают целый кусок, позднее половинку. При раздаче по очереди получают горбушку, она нам кажется сытнее.
В Новый год в школу привозят громадную ель, украшаем её, готовим концерт для родителей. всё это силами наших учительниц.
Они приносят из дому красивые газовые шарфы, шали, чтобы мы изображали бабочек, и для других постановок.
Даже в самое голодное время в новый год мы получали по булочке, пахнущей полынью, выпеченной из бракованной муки.
Но это была роскошь. Сельский совет делдал для школы, что мог.
Где-то под новый 1943 год меня с мамой пригласили в сельсовет за подарком. Дали валенки. Радость несказанная.
Помню, я ходила в тёплом лыжном костюме, который мне купили до войны. Ничего, что шаровары были до колен, а рукава до локтей.
Жили очень голодно.
Не знаю, откуда появилось знание о съедобности корешков, травы. Весной собирали на полях промерзшие картофелинки. Они размельчались, мама пекла лепешки.
Из травы варила «суп», иногда чуть забеленный молоком.
Если находились зернышки, то варилась каша.
Зимой 1942 г. приехал дядя за своей семьёй, так как авиационный завод из Химок перебазировали в Новосибирск.
Помню, как я бежала за сестрёнкой в детский сад, чтобы она увидела своего отца. Дядя уговаривал маму поехать с ними, но она категорически отказалась, тогда она уже знала, что у отца есть адрес нашей эвакуации.
Они отправились в Новосибирск, где у них родилась вторая дочь Ирина.
Мы остались в Чернобровке.
От отца пришел аттестат, шли письма.
1942-1943 гг. были очень голодные. Мы, ребята, работавшие осенью на полях, ели сырую картошку. Весной объедали молодые шишки на елях. Летом было раздолье с поеданием ягод черемухи. Рты потом не раскрывались.
В 1943 г. в колхоз завезли початки кукурузы, мы ею лакомились.
В том же году нам дали землю под огород. Был он рядом со школой. На большой перемене я его вскапывала, сажала вместе с мамой картошку и овощи, летом полола. Мама была на работе допоздна.
Мы переехали в дом на краю деревни, в маленькую комнату с отдельным выходом в сени. Треть ее занимала печь. Моя обязанность была её топить, следить за тем, чтобы всё прогорело, чтобы не угореть. Умела в этом разбираться.
Так как деревня была окружена великолепными лесами, то было много волков. Однажды они так обнаглели, что забрались через крышу в овчарню в центре деревни. Наше комнатное окошко выходило на огород, зимой было страшновато, так как за оградой блестели зелёными огоньками волчьи глаза. А мама-то возвращалась очень поздно! За неё-то я и боялась.
Зимы были холодные. Мы катались с горок на санях, иногда на портфелях (это около школы). Промокнув, забирались на русскую печь.
В памяти остались разные эпизоды.
В школу приехала кинопередвижка. Показывают хронику. Вдруг мелькает кадр с падающей на Эрмитаж, на Атланта бомбой.
Через Зимнюю канавку - дом бабушки. Мама, а за ней все зрители умоляют показать кадр снова. Снова бомба, Атлант, а далее за зимней канавкой нет снимка. Пока не пришло письмо от бабушки, не знали, что с нашим домом.