Говорят, в России пьют много. Верно. Но не только русские. В России любят оторваться даже гости из чопорной Англии или аккуратно-дисциплинированной Германии. Видимо, атмосфера располагает. Как приедут к нам, так приступают. Лучше других, наверное, финны, понятно почему. Сам их видел в одиннадцать утра абсолютно косыми. Чемпионат мира по хоккею приехали посмотреть. Угу. До первого матча не дожили, из бара выруливали к лифту, в номер. Шестидесятилетних ребят штормило, наверное, ураган прошёлся по вестибюлю отеля. Но если оставить финнов за скобками, то и другие тоже хороши. Сейчас расскажу.
Я по работе знавал многих иностранцев. То они к нам приезжали, то мы к ним. Товар предложить, оговорить условия сотрудничества, вечером закрепить договорённости за рюмкой чая, в общем рутина. А ещё выставки бывали. Там то же самое, с одной лишь разницей. Нет принимающей стороны, практически все в командировке. Никто не спешит домой, никого не ждёт вечером ревнивая жена, никто украдкой не поглядывает на часы: надо успеть чмокнуть в щёчку ребёнка перед сном.
Поэтому на выставках и поставщики, и их клиенты более раскованы, меньше условностей, больше свободы. Только если у тебя стенд, на котором требуется присутствовать и принимать визитёров, лишь в этом случае что-то сдерживает. Другая ситуация, если ты приехал товары посмотреть, назовём это погулять, или просто показаться коллегам, а ещё лучше, если представляешь на клиентском стенде свою заграничную контору. Тогда можно ожидать всего. Одного американца увезли в «Склифосовского» прямо с вечерних посиделок в дорогом ресторане. Оттопырился хорошо, только через пару дней пришёл в нормальное состояние и едва успел показаться перед закрытием. Изрядно потрёпанный российским гостеприимством, но не побеждённый.
Другой, бельгиец, посидев со мной допоздна в приятном местечке, начал допытываться на предмет того, где бы с женщиной познакомиться, не с проституткой, а с обычной, доступной. Ну раньше таких на букву «б» называли.
Я слегка опешил. У меня уже состояние хорошего, настоящего, опьянения, как на деревенском празднике, когда начинаешь думать об одном: в койку, скорее в койку, желательно свою, а бельгийский друг, оказывается, только-только в кураж входить начал. Я такое заведение лишь одно знал, и на моё счастье оно было совсем рядом, на канале Грибоедова. Это оказалось очень кстати: на проводы иностранца до гостиницы не было ни сил, ни желания. Очень хотелось лечь и отключиться. «Вот и прекрасно», - подумал я. Тут же махнул рукой в нужную сторону и распрощался, предварительно заплатив за двоих. Мысленно потирал руки: загулял мой бельгийский друг, и утром будет не в форме. Возить его по питерским охотничьим магазинам я совсем не горел желанием. Бельгиец с возу, как говорится, русскому легче.
И что же? В пол-одиннадцатого, как договаривались, я заехал за ним. Гость из далёкого Льежа был вполне бодр, хотя признался, что появился в номере лишь в пять утра. Даже излагал что-то внятное и членораздельное, когда я его знакомил с клиентами. Правда, в перерывах, по дороге от одного дилера к другому, чему-то улыбаясь, сладко спал в салоне машины. Я смотрел на него и мысленно завидовал. Деловая поездка удалась – и работу тянет, и отдых выдержал. Закалённый.
Но бывают и вполне комичные случаи. Начну издалека. На московские оружейные салоны мы ездили, как к себе на работу, к счастью, только два раза в год. Вообще в нулевые и начале десятых годов создавалось впечатление, что Москва просто жила этими выставками. Только по нашей, очень ограниченной в масштабах, теме их было штук пять-шесть. Бери товар и продавай там чуть дешевле, чем в магазине. И всё в чёрную, официально разрешено работать без касс. Самый раскрученный «вернисаж» стволов проходил в нескольких сотнях метров от Кремля, в Московском Гостином дворе. Туда-то в обязательном порядке к нам и заявлялись представители поставщиков. Статусное мероприятие.
Делать им, можно сказать, там было абсолютно нечего. Но существует такое понятие - «рожу продавать». Вот приходит к тебе директор магазина откуда-нибудь из Южно-Сахалинска или Владивостока. Он много товара берёт, города денежные по российским меркам. С ним и выпить надо, и заморского гостя публично продемонстрировать. «Видишь, как нас уважают там, в Забугорье. Даже вот ихнего главного европейского представителя прислали». Про то, что он не просто главный, а единственный, скромно умалчиваем, оставляем за скобками. Зато клиент польщён, хочет с «фирмачом» опрокинуть коньячка из пластикового стакана и сфоткаться с представителем цивилизованного мира. Представитель не отказывается, это, видимо, и есть его работа. Что и говорить, намного веселее, чем целыми днями просиживать штаны в офисе. Точнее, в собственной квартире, за экономию на аренде офиса ему ещё бонусы капают. Веселее, да, но гораздо тяжелее. Потому что выслушивать всю чушь, которую несёт уважаемый клиент твоего клиента тоже не самое простое занятие. Да ещё наблюдать, как корчится в муках переводчик, он же по совместительству хозяин выставочного стенда, тоже невесть какой специалист в английском. Ведь директора охотничьих магазинов в нашей стране языками не владеют, они лучше стреляют, чем говорят, вот и приходится на добровольной основе предлагать людям непрофильные услуги. А понять завзятого охотника и коммерсанта в одном лице даже на родном языке не всегда просто. У охотников, как, например, и у компьютерщиков, своя логика, свой ход мыслей. Но сейчас не об этом.
Вот так работает важный иностранный гость. Иногда «работа» начинается часов в одиннадцать утра и «дожить» надо до шести вечера. Хорошо, у нас выставки с десяти, а не с восьми, как в Америке. Аргумент «ещё рано» не срабатывает: «Это у вас рано, а у нас в Петропавловске-Камчатском скоро полночь». А бывают ещё настойчивые: они не сразу останавливаются и требуют, чтобы иностранный гость выпил с ними по второй, даже по третьей. А он, бедняга, уже и так хорош, соображает, что надо бы остановиться, но никак, приходится соответствовать.
Правда, иные забугорные гости сами не прочь поднабраться. Гражданин комфортной и спокойной Австрии по имени Клаус в обязательном порядке посещал главную оружейно-охотничью выставку нашей страны. Опрокинуть стаканчик-другой почти никогда не отказывался. Не раз бывал на грани фола. Однажды ему стало так хорошо, что пришлось покинуть выставку раньше времени, наверное, осознал, что находится на пределе сил и возможностей. Хлебнув напоследок у самого большого своего клиента, он понёсся к выходу. Может, конфуза избежать пытался, мало ли что с человеком случается, когда перебрал. Блеванёт посреди зала, в котором съезды «Единой России» проходят, скандал, однако. Так спешил, что пальто забыл. Даже на улице не почувствовал, а ведь стояли почти зимние холода. Ничего необычного для конца октября.
Он у нас раздевался, посему мы, удивлённые, провожали глазами почти бегущего Клауса (надо же, крепка австрийская закваска!). Пальто импортное, из качественной шерсти, только что висело на вешалке, а человек убегает. Явно на улицу, и явно не покурить, ибо не курящий. Я у Коли спрашиваю:
- Ты ему пальто не относил?
- Так нет, он же в пиджаке бежал. Пальто в каморке вместе с другой одеждой висит.
- Может Лёша относил? – не унимаюсь я.
Лёша рядом стоит и ухмыляется:
- Если б я отнёс, то только в комиссионку.
Всё ясно: унёсся наш австриец на минус три без верхней одежды. Ну ладно, как-нибудь доберётся, в метро тепло. Пальтишко я забрал в переговорную, там самые ценные вещи лежали.
На следующее утро появляется наш гость с изрядно помятой физиономией и спрашивает:
- Иван, где можно пальто купить? Я своё вчера где-то оставил.
«Ого, - подумал я про себя, - где-то! Да у тебя, оказывается, ещё и бурный вечер был. Подышал на свежем воздухе и вперёд. Так летел, что остановить не успели». А вслух говорю:
- Ну, в Москве немало мест имеется. Вот ГУМ совсем рядом, - лениво позёвывая, объяснял я, - или ЦУМ, подальше, и в противоположную сторону.
А он в ответ:
- Ты знаешь, я и так замёрз, пока от метро шёл. А здесь можно купить?
Я демонстративно почесал затылок и, взяв театральную паузу, почти прошептал заговорщицким тоном:
- Можно. Только никому не говори. Это левый бренд. Сам понимаешь, Россия!
- Ты что, могила! – австриец очень реалистично «пригвоздил» себе рот правой рукой. – А где?
- У нас, тут.
- Серьёзно? Das ist fantastisch! – последние слова он, видимо, от огромной, ну просто неисчислимой современной математикой радости, произнёс по-немецки.
- Вполне, идём покажу. Может, понравится.
- Конечно, а сколько стоит? – австрийскую прагматичность он всё-таки дома не оставил.
- О цене договоримся! – оптимистично заявил я.
И привёл его в загородку, служившую нам переговорной комнатой, указал рукой на его же шерстяное пальто:
- Вот это. Тебе будет скидка.
Опешивший при виде выставленного на продажу собственного макинтоша европейский представитель крупной американской оптической компании медленно проговорил:
- Очень похоже на моё.
- Правда? – удивлённо проронил я. – Мне сказали, что с Черкизовского рынка привезли. Помнишь, я тебе показывал в прошлом году город-базар? – Гость с готовностью закивал, а я подумал. - Так ты в тех краях и веселился вчера, - но вслух только разочарованно добавил. - Надо же, какие пройдохи!
- Моё, - уверенно провозгласили в ответ, - там в правом кармане должен быть мой бейдж.
Я пошарил в указанном месте и вытащил пластиковый бейджик с фамилией нашего австрийца.
И, изобразив на лице разочарование (навар теряю), продолжил:
- Ну бери, коли твоё.
- Сколько я тебе должен, Иван?
- Ты что, ни цента, это ведь твоё!
- Да, но…, - робко начал он.
- Бери, - решительно прервал я своего гостя, - мы, русские, щедрые люди!
Наш гость ликовал. Ещё бы, нашлось пальто, не надо бегать по городу и искать при минусовой температуре новое. При этом не заплатил ни цента.
Но когда он в радостном возбуждении зачем-то стал напяливать на себя потерянную было вещь, я прочитал ему маленькую нотацию:
- А по Москве больше пьяный не гуляй, особенно без меня, особенно в районе Черкизовского рынка и особенно по шлюхам тамошним не шляйся.
- Хорошо, Иван, не буду! – сияющий Клаус чуть не бросился меня расцеловывать. Еле удалось увернуться…