Финал
- Моё имя Кенит Оуэн Вилсон ответил он Королю.
Кенит Оуэн Вилсон многократно повторилось, ускорилось и ввинтилось в мозг едва живого человека, он вздрогнул и открыл глаза.
Движение тьмы изменилось, несколько сфер устремились друг к другу выдавливаемые и раздуваемые взрывом новой или даже сверх новой колоссальной силы.
Коув, а точнее Кенит через секунду ощутил как его до сих пор невесомое тело вдавило в холодный и мягкий сыпучий материал. Белый свет ударил невыносимой резью по глазам, казалось вся тяжесть мира навалилась на него и не даёт встать.
Глазам очень больно, вокруг всё белое и блестит, лица коснулся луч солнца, цветные круги посыпались перед глазами и вновь настала тьма.
Кенит закрывал и открывал глаза, нет ничего - темнота. Но зато он слышал и ощущал порывы ветра, чувствовал под спиной мокрый холод, сжимал руками холодные комки чего-то белого и оно слипалось.
Кенит попытался сесть, вдруг подкатила тошнота. Он почувствовал как изо рта с хрипом вылилась густая и горькая жидкость.
Но что это, кто-то трогает его за плечи, слов разобрать невозможно.
Кенит потянулся на звук голоса двумя руками и упал. Теперь забытьё не дарило видений, оно просто дало покой.
Кенит чувствовал как его волокут, как ноги цепляются и безвольно загребают холодную массу, почувствовал тепло и заснул.
***
К скальной породе прилеплена крошечная хибарка, сложённая из неотёсанных камней и обмазанная глиной вперемешку с козьим помётом. Из отверстия застеленной вязанками веток крыши валит густой дурно пахнущий дым. Внутри на каменном полу сидит маленький смуглый старик. На нём нет ничего кроме оранжевой простыни завязанной через плечо. Тощие морщинистые руки сцеплены в замок. Ноги переплетены между собой. Глаза старика закрыты, он раскачиваясь описывает головой четкие круги одинакового размера и издаёт непонятный звук на одной очень высокой ноте. Звук не прерывается, как будто старику даже не надо дышать.
Его гость лежащий тут же на травяном матрасе пошевелился и открыл глаза. Но старик продолжает свой ритуал как будто ничего не происходит.
Гость в такой же оранжевой простыне, его одежда и обувь сложены рядом на пол.
Человек видит свет от очага, видит странного старика и осторожно садится на матрасе. Его глаза наконец то видят всё, он трогает каменный пол, шершавые стены, тянется к своим вещам. Всё так истлело, что просто рассыпается в руках. Даже старинные добротные ботинки из буйволиной кожи при прикосновении превратились в пыль.
Человек с удивлением рассматривает свои руки и ноги, это скорее можно назвать костями обтянутыми сухой сморщенной кожей с обломанными ногтями.
Он пытается встать, ноги предательски трясутся, а высота хибарки не даёт выпрямиться в полный рост. Толчок, ещё один и дверь хибарки распахнулась впуская холодный свежий воздух с кружащимися в нем белыми хлопьями. Человек вышел за дверь. Со стороны это просто скелет обтянутый кожей, такой же белой как окружающее пространство. С головы свисают спутанные длинные волосы абсолютно белого цвета и не понятно где заканчиваются волосы и начинается борода.
Он смотрит на окружающую белизну, наверное это снег, думает он, именно так выглядело то, что ему в интернете показывала Тин.
Тин, где она может быть, а вдруг... от затылка по позвоночнику пробежал холодный ужас от воспоминания о тьме и отозвался судорогой в ногах. О нет, лучше не думать об этом.
- Я Кенит Оуэн Вилсон повторил человек и горькая усмешка растянула сухие губы.
Кенит нагнулся и стал есть снег, от холода сводило челюсти, но он продолжал пока желудок не заполнился ледяной жидкостью.
Затем он растёр снегом лицо, руки, ноги. Снял оранжевую простынь и растер всего себя. Почувствовав жжение накинул простынь и вернулся во внутрь.
Кенит сгрёб труху когда-то служившую ему одеждой, из под лохмотьев посыпались монеты, несколько бумажных купюр и лист белой бумаги исписанный неровным почерком Тин.
Кенит осторожно отложил в сторону уцелевшее и бросил лохмотьях в очаг. Едкий дым моментально заполнил хибарку, старик замолчал и испуганно заморгал. Его прозрачные янтарные глаза с чёрной точкой зрачка выражали одновременно и недоумение, и возмущение, и испуг, и даже гнев.
Кенит и сам понял, что сделал глупость, но вынимать из очага тлеющие зеленоватым пламенем лохмотьях было поздно. Одними губами Кенит произнёс непонятное слово и очаг словно продышавшись выплюнул в небо скопившееся задымление и засиял ярким пламенем, раскачивающимся из стороны в сторону, как будто приветствуя старого друга.
Старик радостно закивал и заулыбался беззубым ртом. Глядя на него Кенит невольно проверил свой рот, все зубы были на месте.
Внутри очага был вбит металический крюк, а в углу хибарки лежал закопчённый чайник, Кенит протянул к нему руки и глядя на старика спросил
- Можно взять?
Старик снова закивал, извлёк из складок оранжевой ткани картонную коробку с сухими листьями и протянул своему гостю.
Кенит набрал в чайник снегу и повесил на крюк над огнём, затем показывая каждую щепоть старику добавлял листья в закипавшую воду. Он делал это ровно до тех пор, пока старик не перестал кивать.
Оставшееся в коробке протянул хозяину назад.
В хибарке оказались ещё и легкие металические кружки, и бумажный пакет с сухим хлебом и нечто сильно удивившее Кенита.
Старик и его гость пили из кружек горячий отвар в прикуску с сухим хлебом. Старик предварительно мочил край сухаря в отваре. На удивление Кенит насытился этим отваром и сухим хлебом. Он поблагодарил старика и показал на лежащий в стороне сотовый телефон
- Можно взять?
Старик снова закивал пододвигая гостю трубку с кнопками, повторяя при этом
- Алё, алё - алё, алё.
Кениту про телефоны тоже рассказала Тин, ещё он помнил, что на экране можно увидеть дату и время, а для зарядки телефона нужно электричество, которого и в помине нет в этой хибарке.
На экране светилось почти половина зарядки аккумулятора и год, год был обозначен цифрами 2021.
Шокированный Кенит положил телефон на место, Тин рассказывала, что если набрать нужные цифры, то можно поговорить с человеком в любой точке мира, так было в её времени. Но какие цифры нужно набрать чтобы услышать голос Тин, Кенит не знал. Лишь адрес и пароль от электронной почты которую ему в шутку завела Тин перед уходом в свой мир.
Старик покачал головой, потом поднялся и открыл дверь. Он был едва выше дверного проёма и в отличи от Кенита легко помещался в хибарке. Старик начал изображать руками что-то мельтешащее издавать звуки подражая ветру, а затем затихал и показывал руками ровную линию.
Кенит снова вспомнил Тин, как она жестами пыталась общаться с ним. Внезапно он понял старика, тот просил прекратить метель.
Кенит усмехнулся, что может быть проще, он произнёс непонятное слово и ветер стих, лишь крупные снежинки иногда не с того не с сего взмывали в верх.
Старик заулыбался и закивал.
***
Затишье позволило шерпам подняться к жилищу ламы, они приходили к нему каждый вторник, приносили еду и аккумулятор подзарядить его телефон. Телефон старый, хороший, держащий почти две недели заряд. Лама не пользовался им, но шерпам было спокойнее, когда можно позвонить если понадобится помощь.
В хибарку зашли молодые ребята, все невысокие, смуглые. Их одежда напоминала то, в чем у Коува появилась Тин. Каждый занёс в хибарку по тяжеленному мешку. Ребята небыли у ламы из-за непогоды почти две недели, никто не рисковал идти в горы при нулевой видимости и сильном ветре. И вдруг у ламы оказался гость.
Старик что-то говорил шерпам указывая на гостя, те таращили на него глаза и уважительно кланялись.
Кенит решил, что тоже должен встать и поклониться людям, тем более дрожь в ногах утихла и будто вернулись силы.
Он приподнялся сколько позволила высота хибарки и сделал кивок.
Шерпы завороженно смотрели на рослого, тощего старика с невероятно зелёными глазами.
Затем началась суета, ребята пытались подобрать ему из мешков вещи, но всё было слишком маленьким для почти двухметрового гостя.
Лама и шерпы постоянно переговаривались, он то одобрительно кивал, то мотал головой. В конце концов Кенит остался в оранжевой простыни как в юбке, а сверху был одет вязаный свитер. Он было хотел идти вслед за шерпами, но лама остановил его описав круг и указав на солнце.
Видимо я уйду завтра, решил Кенит, тем лучше. Только бы не началось как раньше обвинение в колдовстве.
***
Теперь в хибарке было два матраса, одеяла, мешки с крупой и прочим съестным. Старик лама усадил своего гостя в такую же странную позу с заплетёнными ногами, в которой находился сам. Кенит терпел боль от затёкших суставов и сдавленной между костями кожи.
Лама показал Кениту закрыть глаза и повторять за ним.
Сначала похожие на мычание звуки были низкими и утробными. Кенит старался как мог подражать Ламе, но одряхлевшие связки выдавали нечто похожее на хриплый вздох. Звуки становились всё выше и выше, в итоге Кенит тянувший все ноты «му» за ламой совсем осип, а уши заложило как при купании, когда на барабанные перепонки попадает вода.
Не слыша ничего Кенит приоткрыл глаза, лама сидел молча молитвенно сложив руки и как будто слушал чей-то рассказ.
Он то кивал, то качал головой, вздыхал тяжело и печально, изредка улыбался. Случалось из янтарных глаз Ламы вытекали слёзы.
Внезапно зрачки Ламы расширились поглотив всю радужную оболочку, старик вздрогнул, согнулся и зашептал молитвы. Закончив молиться Лама поднял Кенита с пола, подвёл к двери, за ней давно наступила ночь, небо было тёмным как материя сфер недавно окружавшая Кенита, но её расцвечивали миллиарды звёзд.
Старик показал на Кенита, затем на небо, взял его руки и согнулся в поклоне. Похоже невероятным образом Лама узнал всё, что происходило с его гостем.
Старик отпустил его руки и показал, что пора спать. Кенит протянул руку к очагу и пламя немного уменьшилось и стало ровным. Друг был на страже пока в хибарке спали два человека, один старый и мудрый лама, другой молодой с мятущимся духом, но с одряхлевшим и иссушенным телом.
***
Шерпы вернулись в хибарку с первыми лучами солнца, теперь их было двое. Они принесли Кениту тёплые и легкие ботинки, не продуваемые брюки, футболку, свитер, куртку, смешную шапку, перчатки и абсолютно всё было в пору.
Кенит обнял старика ламу, и забыв, что его язык здесь не понятен долго и тепло благодарил за всё.
Путь вниз был не простым, когда-то сильный и ловкий Кенит не мог привыкнуть к изменившемуся телу, шерпам всё время приходилось его поддерживать и страховать.
Ко всему прочему Кенит никогда в жизни не видел такой красоты и то и дело просил шерпов остановиться и смотрел, смотрел и не мог насмотреться на покрытые снегом вершины гор, на обрывистые склоны и ущелья, на лучи солнца отражающихся в каждой искорке льда и снега. На равнинных участках к горным склонам лепились посёлки, дома как будто малыши прижимались к скальной стене.
Заворожённый увиденным Кенит по долгу не мог двинуться с места и шерпы тихонько трогали его за руки и показывали вниз , идём вниз.
В самом низу на плато его ждала одна из тех летающих машин о которой рассказывала Тин. Это был вертолёт службы спасения. Кенита доставили в больницу.
Там наконец нашёлся человек знавший его язык, стало немного легче. Можно было спрашивать, узнавать что к чему и просто говорить.
В больнице к Кениту отнеслись как к чему-то хрупкому и необычному. Водили поддерживая за руки, укладывали на кровать, кололи иголками, выкачивали через одни трубки кровь и вливали через другие жидкость. Засовывали в разные трубы и коробки, просвечивали лучами и постоянно кормили.
Волосы и бороду ему остригли в первый же день, без седых косм и немного набрав мышечной массы, Кенит уже не казался таким дряхлым стариком, которого нашёл в горах Лама.
Вскоре настал день, когда медики решили, что он достаточно окреп для общения с представителями власти.
Кенит и ждал и опасался этого. Он не хотел никому врать, но правду понять и принять мог только спасший его Лама да ещё Тин, но остальные врятли.
Он назвал своё полное имя, имена родителей и место где жил. На вопрос о профессии ответил, что управлял постоялым домом Короля, чем вызвал недоумение спрашивавшего его клерка. Тот немного почесав нос всё таки внёс данные в компьютер с небольшой поправкой.
Кенит сказал, что сам не знает как оказался здесь, и это было правдой, он сказал что может вспомнить каждый день своей жизни, но в какой-то момент он попал в кромешную тьму и очнулся в горах в снегу. И это была понятная людям правда. Кенит старался забыть о тьме, о том ужасе который он испытывал, но тьма отпустив его тело заползла в его сознание. Порой Кенит просыпался ночью от ужасного чувства, что его снова затягивает непонятная материя. Каждый раз при этом он повторял своё имя, полное имя данное при рождении. Кенит Оуэн Вилсон - желанный сын рождённый огнём.
После соблюдения формальностей ему осталось лишь одно, дождаться восстановления документов и сделать фото для них.
Клерк посоветовал местную цирюльню, где можно не дорого побриться и постричься перед фотографированием на паспорт и место где меняют деньги. Кениту очень пригодились купюры Тин. Через неделю он держал в руках свой паспорт в дате рождения изменились две первые цифры года рождения, с фото смотрел мужчина около сорока лет, абсолютно седой с пронзительно зелёными глазами.
- Ну вот Кенит Оуэн Вилсон, больше ты не рыжий - сказал сам себе Коув.
Теперь домой, там есть дела...
Если понравилось написанное и заинтересовал сюжет поставьте 👍🏼