После второго курса химии мне сняли дренажи из легких, потому что жидкость перестала набираться. Это тоже была маленькая победа. Так как я хорошо переносила лечение и не было серьезных побочных эффектов, мы договорились с врачом, что химию мне будут делать амбулаторно, то есть в больницу ложиться каждый раз больше не надо.
И некоторое время была рутина – химия, дом, химия дом. Мужу дали бессрочный отпуск, а я продолжала работать. У меня надомная работа – редактор и копирайтер, поэтому отсутствие возможности ходить не помешало мне сохранить работу.
В декабре 2012 года мне назначили мою первую в жизни позитронно-эмиссионную томографию, совмещенную с компьютерной томографией (ПЭТ-КТ). Это очень хорошее исследование, которое показывает малейшие очаги злокачественных клеток в организме. Отличается оно большущей лучевой нагрузкой – 7,83 микрозивертов за раз. А в год, для сравнения, человека можно облучать без последствий на 24 микрозиверта.
Делают ПЭТ-КТ везде по-разному. В Центре радиологии в поселке Песочном делали так: внутривенно вводится изотоп (помеченная фтором глюкоза), потом 2 часа нужно ждать, а потом делается томография на обычном томографе, как КТ. Перед этим с вечера нельзя есть, потому что глюкоза в организме будет «светиться» как раковый очаг. Перед введением изотопа даже проверяют уровень сахара.
Исследование показало хороший прогресс в лечении, а еще что опухоль на позвоночнике перестала сдавливать спинной мозг. Но я все еще не могла ходить.
Мои врачи решили отправить меня на консультацию к нейрохирургу во Вторую городскую. Там самое лучшее нейрохирургическое отделение в Питере. С записью проблем не оказалось. Но оперировать меня отказались, потому что это очень опасно, опухоль все равно очень близко к спинному мозгу и нервным корешкам. Сказали, что пора расхаживаться самой и что природа все сделает…
Легко сказать… К тому моменту у меня завершился трехмесячный курс «Дексаметазона» – глюкокортикостероида, или «гормона», говоря проще. С 50 кг я стала весить 80. И муж при этом носил меня на руках! Удивительно как он это делал. В общем, я даже не представляла, как смогу встать с инвалидного кресла такая толстая и неповоротливая.
Однако и тут нам несказанно повезло! Мы жили тогда в Сестрорецке – чтобы быть поближе к Песочному, и там же, в Сестрорецке, оказалось, что есть больница №40, где шикарное отделение для реабилитации неходячих инвалидов. Туда-то мы и навострились…
Если бы я только знала, что мне предстоит пережить!