Великое наступление началось!
16 января в 15-00 получил приказ: взаимодействовать со стрелковым батальоном и овладеть высотой с отметкой 103, 4 м, расположенной в длинной гряде Дудергофских высот.
Придя на исходный рубеж, командира батальона и самого подразделения я не нашёл.
Что делать? Не мог же я доложить командиру дивизиона капитану Кузьмину о невыполнении приказа.
Подготовил данные для стрельбы по высоте, навел батарею, а дальше что?
Внезапно осенила мысль: «А что если поднять батальон в атаку и овладеть высотой? !» Сказано - сделано!
Приказал батарее открыть беглый огонь по высоте.
Встал. Рядом ординарец. У меня в правой руке пистолет, влево»: (благо, левша! ) - граната, и бросился вперёд с криком: «.За Родину! За Сталина! Батальон, за мной в атаку! Ура-а-а!»- «Ура-а-а! » - подхватили солдаты и ринулись на вершину.
Короткая огневая схватка, враг отброшен, высота взята.
Расположил солдат в цепь, окопались, укрепились. Я был горд и счастлив, понял, что могу командовать батальоном, это ощущение не покидало меня до конца войны.
23 февраля 1944 г. мне был вручен второй орден Красной Звезды.
19 января 1944 г. освободили Красное Село.
25 января освободили г. Красногвардейск (Гатчину).
27 января состоялся митинг 28-й минометной бригады, посвящённый снятию блокады Ленинграда.
На этом митинге выступил и я.
Вот что из этого получилось. Отказываться от выступления было бесполезно.
Написал текст. В нём были такие слова: «Товарищи! Одержана великая победа. Враг повержен. Блокада Ленинграда снята. Мы, воины Ленинградского фронта, выражаем глубокую благодарность Верховному Главнокомандующему Маршалу Советского Союза И. В. Сталину и клянёмся окончательно разгромить немецко- фашистских захватчиков. ... » и т. д.
11 часов утра, на заснеженном поле близ Красногвардейска построены полки 28-й минометной бригады (252 м. п., 255 м. п., 258 м. п. ) на трибуне (грузовой автомобиль «шевроле») - представители командования и Военного Совета фронта, военачальники был зачитан Приказ Верховного Главнокомандующего, в котором объявлялась благодарность личному составу фронта.
Наиболее отличившиеся части и соединения были награждены орденами, были присвоены почётные наименования.
Начались выступления. Стою ни жив ни мёртв, робость, страх, в глазах темно, в голове мельтешат слова предстоящей речи.
Шпаргалку крепко держу в правой руке, жду.
Наверное, хуже этого наказания не придумать! «Слово имеет командир 5-й батареи 255-го миномётного полка старший лейтенант Борискин! » — прогремело в морозном воздухе. Мигом оказался на трибуне, поправил шапку, поднял глаза и увидел тысячи своих товарищей по оружию.
«Товарищи! » - гаркнул я. Что говорить — не знаю, не помню, память отшибло. Лихорадочно ищу бумажку, обшарил все карманы - нет её, выручалочки- спасительницы! Резко взмахнул рукой, прыгнул с трибуны - и в строй. Солдаты и офицеры, видимо, поняли мое состояние, и над полем раскатилось громовое «Ура-а-а! », вверх полетели шапки.
Пот заливает глаза, смахиваю его ладонью и на снег падает. .. бумажка.
«Предательница! » - пронеслось в голове.
«Товарищ комбат, ты что сказал? Мы не расслышали», - спросил меня рядом стоящий лейтенант Ерышев.
Оказывается, я не прокричал, а прошептал «Товарищи! »- это было начало моей «трибунной» карьеры.
Дивизия наша стала называться «Красносельской Краснознамённой»; бригада - «Ленинградской»; полк награждён орденом Кутузова 2-й степени.
Название моей должности сразу стало длиннее: старший лейтенант, командир 5-й батареи 255-го ордена Кутузова 2-й степени миномётного полка, 28-й Ленинградской минометной бригады 23-й Красносельской Краснознаменной артиллерийской дивизии «прорыва» Артиллерии Резерва Верховного Главного Командования (А. Р. В. Г. К. ).
Хочу отметить, что слово «резерв» не означало, что мы находились в резерве, т. е. мало участвовали в боях.
Наоборот, дивизию, бригаду, полки ставили всегда на острие главного удара, мы были всегда там, где продвижение пехоты захлёбывалось, стопорилось.
Наступление войск Ленинградского фронта развивалось успешно.
продолжение следует.
следующая часть.