Одной из важнейших целей польского подпольного государства с первых дней работы было просвещение общества. Сначала, имея характер подготовки его к освобождению, которое должно было произойти, со временем это превратилось в заботу о его моральном состоянии. Открытый бой, хотя и планировался постоянно, отодвинут на задний план.
О том, что обеспечение достойного поведения поляков было необходимостью, свидетельствует, например, доклад, подготовленный в середине 1942 г. делегацией правительства Республики Польша при польских властях в Лондоне под названием « Три Варшавы» . Согласно этому, довоенная столица страны была разделена на три неравные части с точки зрения общественного отношения. Первая «Героическая Варшава», происходящая в активном восстании против жестокой реальности, навязанной ей, должна была составить около 25% от общего числа. Почти 70% жителей Варшавы принадлежали к «варшавской семье Ковальских». Именно здесь один из героев непобедимого города нашел свое местоКазимеж Брандис, имеющий «честь, достоинство и борьбу» за «варварские изобретения» и видящий величайшую ценность в самой жизни. И, наконец, недостающие 5%, или «позорная Варшава», земля, радующая всех тех, кто не видит ничего плохого в том, чтобы бросать деньги в рестораны и казино, заработанные на бизнесе с оккупантом.
Так проводилось тайное обучение, были опубликованы кодексы гражданской морали, были вынесены приговоры тем, кто сотрудничал с Германией, причиняя вред своим соотечественникам, и также утверждалось, что любой может принять участие в борьбе за свободную Польшу. Юзеф Роман Рыбицки, глава Кедив Варшавского округа Армии Крайовой, написал спустя годы, что «их [недавно принятая] моральная сторона должна была быть безупречной. Мы не обращали внимания на их идеологические взгляды. Был ли он социалистом или крестьянином - привлекал ли его левая сторона или центр - он был нам безразличен. Если бы только он показал, что он хочет драться, что он хочет драться. (...) Мы неоднократно упоминали и четко указывали, что принадлежность к Армии Крайовой никого не связывает ни с какой идеологией или политической партией (...) ".
***
Как и в любой массовой организации, такова была Армия Крайовой, которой на пике лета 1944 года было почти 400 000 человек. люди (приведенные к присяге, и все еще было много людей, поддерживающих организацию более или менее заметным образом), были исключения из этого правила. Тем не менее, общая картина показывает нам военную структуру, которая на самом деле была захватывающим общественным движением во всех отношениях, корни которого были погружены в восстание. В этом, как хотел Альберт Камю, в мятежном человеке «одна из основополагающих мер человека». В «нашей исторической реальности». И если мы не хотим убегать от реальности, мы должны найти свои ценности в восстании ».
То, что сегодня может показаться чисто теоретическим соображением, хотя Камю основал их на анализе исторических событий, в столкновении с воспоминаниями людей, действующих в подполье, оказывается реальностью. Ощущение того, что вы можете положиться на людей, с которыми вы работаете в подземном отделении прихода или мобильного телефона, является характерным элементом подавляющего большинства нот этого типа. В то же время стало понятно, что вам нужно заручиться поддержкой, поэтому вы присматривали за друзьями из организации, как если бы вы были своей собственной семьей. Совместные праздники, дни рождения, именины, свободное время, взаимопомощь в трудные моменты, предоставление убежища, поиск путей освобождения арестованных - это подпольная повседневная жизнь. Хотя также стоит помнить, что другие структуры оккупационного общества работали аналогичным образом. Среди трейдеров, работающих на «черном рынке», был фонд поддержки и ухода. Когда кого-то отправили в тюрьму, они пытались выкупить его.
Метро существовало, среди прочего благодаря этому сугубо человеческая потребность быть с другими, помогать друг другу, подтверждать, что в безумном мире есть что-то определенное. Понимая это, подпольное государство Польши старалось никого не отвергать. Это был человек, который был самым важным там.
***
Вскоре после войны Альберта Камю пригласили в США. Во время своего пребывания там, в четверг, 28 марта 1946 года, он читал лекцию в зале Академического театра Макмиллана (ныне Театр Миллера) Колумбийского университета. С 866 слушателями он сказал о том, как опасно следовать «ужасающему принципу Гегеля: человек создан для истории, а не история для человека».
Сегодня, спустя 72 года после начала Варшавского восстания, Человек снова становится объектом истории. Можно отметить, что на него влияет другой политический вариант. Вы можете заставить его принять изменения в ежегодно читаемом обращении погибших коллег. Он может быть привлечен к ответственности в отместку за то, что не поддержал тех, кем он должен быть сегодня. Вы можете использовать это для политической борьбы. Вы можете - ища врагов на своем заднем дворе - сказать, что вы помните память о том, как он боролся за Польшу, забыв, что он делал это в рядах организации, объединяющей общество.
Потому что, когда ты не уважаешь человека, ты можешь делать с ним все что угодно.