Дурацкая была идея. Совершенно идиотская. Замечательная гостиница, отличный сервис, прекрасный пляж… но нет, захотелось экзотики! И торчать нам теперь здесь непонятно сколько. И не ясно даже, где именно находится это «здесь». Понятно, что мы на острове, но вот на котором? Тут их целый архипелаг, блин! Не позавидуешь ни нам, ни нашим спасателям.
А Ирка спит. В общем-то, не удивительно. Усталость, шок. Жаль, мне не спится, хотя отдых не помешал бы. Честно говоря, так и подмывает разбудить сестренку и высказать ей все, что думаю о ней и об ее любви к приключениям, но толку? Ну, поссоримся, ну, наорем друг на друга, и что?
Мы и в Мьянме-то оказались исключительно благодаря Ирке.
Вообще-то мы с ней близнецы, но нас класса с седьмого-восьмого путать перестали. Именно тогда Ира начала экспериментировать с одеждой и цветом волос, игнорируя школьные правила и вопли нашей классухи, Риммы Николаевны. Подозреваю, что в какой-то из прошлых жизней та была настоятельницей женского монастыря и не до конца забыла тамошний устав. Надеть на нас рясы Римма не могла, но явиться в школу без формы означало объявить о начале военных действий, как правило, завершавшихся победой классной.
Ирка же оказалась твердым орешком. Точные науки ей, правда, не давались (и мне приходилось пыхтеть за двоих), зато на олимпиады по истории и английскому отправляли именно мою сестренку. А еще она была редактором школьной газеты. И главой школьного же клуба журналистов. Плюс юношеский разряд по плаванию.
Римма скрипела зубами, но сделать ничего не могла: на Иркину сторону всегда вставали сразу несколько учителей.
Борьба моей сестренки и классной длилась несколько лет, но заключительный удар нанесла именно Ира, причем сделала это на выпускном, не оставив своей противнице не малейшего шанса на реванш.
Вы же знаете все эти напутственные слова? «Как нам жаль, что вы, наконец, уходите. Мы надеемся, что не зря потратили на вас столько лет» и все такое. Так вот. Иру и еще нескольких невезучих попросили произнести что-то подобное, но от лица учеников. Ответная любезность, так сказать.
Сестренка подошла к последнему этапу борьбы коварно и творчески. Заранее озаботилась тем, чтобы получить на руки все возможные документы, включая аттестат, сославшись на требования ВУЗа. Приготовила «официальный» вариант речи, на случай, если кто-то из педагогов решит перестраховаться. На церемонии дождалась, пока все ее собратья по несчастью выскажутся, а присутствующие расслабятся и расчувствуются, и только потом приступила к реализации своего злодейского плана. По большей части ее выступление сводилось к обычным словам благодарности, и даже я не знала, что вся речь писалась ради трех – последних – предложений. «И хочу сказать большое спасибо нашему классному руководителю, Римме Николаевне, за ее нотации и нравоучения. Именно вы научили меня противостоять самодурству и тирании вышестоящих. Я уверена, что это умение не раз пригодится мне и моим одноклассникам в будущем».
Смеялись даже преподаватели, а Ира благоразумно ускользнула в закат, прихватив с собой меня. Об участии в неофициальной части выпускного вечера и речи быть не могло.
На следующий же день мы с сестрой уехали в Питер, где ее ждал факультет журналистики, а меня экономический.
Нужно попробовать поспать. Разыскивать нас начнут не скоро, так что спасателей ждать рано. А если мимо будет плыть какой-то случайный корабль, я все равно ничего не смогу сделать, чтобы меня заметили.
Из книги "Дневники. После крушения"