уUгGлLиY
За окном, где-то далеко, тлели угольки редких фонарей. Автобус дрейфовал, слегка покачиваясь, убаюкивая меня как заботливая мать. Лишь иногда совершая небольшие рывки при торможении или во время поворотов.
В какой-то момент усталость навалилась на меня, тем самым ощущением, как когда в детстве тебя укутывают как следует и подтыкают одеяло. Эта особенная тяжесть, успокаивающая, связывающая. Она не давит и не душит тебя. Лишь умиротворяет. Спи дитя, мы любим тебя. Поддавшись, я отложил дневник на соседнее сиденье и сомкнул глаза.
Какое-то время спустя, пелену моего сна сорвало неосторожное движение человека, ищущего место для посадки. Не открыв толком глаза, я на ощупь взял дневник и поставил на своё сидение, рядом с собой, прислонив его к себе. Через мгновение я снова погрузился в лёгкую дремоту.
Это одно из самых интересных и уязвимых состояний, когда ты находишься на границе сна и вместе с тем продолжаешь воспринимать мир вокруг. Не редко, я начинаю видеть какие-то образы, разные ситуации, как реальные, так и совершенно оторванные от нашего мира. И так, ты оказываешься, лежа на спине в океане снов. В какой-то момент, твоё сопротивление слабеет настолько, что с выдохом ты начинаешь погружаться в его воды.
Говорят, легче запомнить сны, если мало спишь. Тем не менее я ничего не вспомнил после своего пробуждения. Проснувшись я на какое-то мгновение потерял дар речи, потому, что не мог поверить в реальность того, что вижу.
26.04.15
Я сейчас пишу это, а мне самому не верится. Хотя, ладно-ладно, надо успокоиться и просто сходить к врачу (господи, терпеть их не могу). Раньше я писал про ушибы, где нет синяков, так вот… На одном из этих мест, у меня появился какой-то выступ. Да, я подумал сначала, что это синяк, но мне не больно касаться этого места, не больно давить на него, оно плотное как… кость. На левой лопатке, как будто появился небольшой конус (размером со старый, советский рубль).
Записался на приём. Завтра пойду. Думаю, всё будет в порядке.
27.04.15
Всё не в порядке.
УuГgЛlИy
Так часто бывает при пробуждении, первые несколько секунд ты пытаешься понять, что реально, а что нет. Особенным коварством наделены звонки. Будь это звонки телефона или в дверь. Иногда уходит много времени на то, чтобы понять, что это уже не сон и звонок раздается в реальном мире, и кто-то с нетерпением ждет твоего ответа на него. Но сети сна так неохотно ослабляют свою хватку, и ты силишься выбраться из этих паутин, но они столь уютны и неподатливы, что проще убедить себя, в том, что звонок лишь часть твоего сна. Это стойкое ощущение связи между миром грез и реальностью, обладает своей особенной прелестью.
И вот я просыпаюсь и вижу ту самую девушку рядом с собой… С чего бы ей быть здесь? Я все еще сплю? И тут в её руках я вижу мой (да, теперь уже мой) дневник!.. Все это ввело меня в достаточно глубокий ступор, секунд на тридцать. Я смотрю едва разлипшимися глазами на неё, а она, судя по всему настолько поглощена занятием, что не видит ничего вокруг, скользя взглядом в полутьме по рядам остроконечных букв.
Да, если бы это был парень, моё возмущение было бы, наверное, более стремительным и неотвратимым, но сейчас… Я снова, невольно залюбовался ею. Наверное, так матросы попадали под чары сирен. Каждый знал, что их песни губительны, но это подспудное желание хоть на секунду увидеть, что же такое сводит всех прочих с ума, коснуться этой тайной красоты. Именно это желание запретного, губительного плода и уводило их в пучины моря. Но дело было не только в этом. При первом взгляде, образ что создался на месте этого человека, был именно созерцательным, я понимал, что он не имеет, скорее всего, ничего общего с самим человеком, но был полностью согласен, избежать знакомства, и оставить лишь этот отпечаток в своей памяти. Было сложно решиться на то, чтобы, держа в ладонях эту хрупкую красоту, отдать рукам приказ разрушить её.
Но в конце концов, что мне тогда делать? Притвориться спящим? Это было бы совсем нелепо.
- К-кхм…
Я прочистил горло, с тем самым звуком, которым в кино обозначают, что кто-то суёт свой нос не в своё дело, но видимо недостаточно громко, или она была слишком увлечена.
- К-КХМ!..
- Ой, извините, ваша... Книга упала, я подняла её и очистила от пыли, но мне было очень неловко вас будить… а потом…
Её хрупкий образ таял как снежинка на холодных ладонях в январской ночи.
- Потом я… Мне просто стало очень любопытно…
Она потупилась, с виноватым взглядом ребёнка. Её губы неуклюже перебирали возможные слова оправдания, не произнося их вслух. Сложно сердиться на такое, тем более что и дневник-то был не мой. Решив не терзать её угрызениями совести, я постарался на затягивать неловкую паузу между нами.
- Ничего страшного. Хотя, конечно, я несколько удивлен и шокирован, ха-ха.
Нервный смешок всё же вырвался из меня.
- Никогда бы не подумала, что у вас такой почерк.
- Интересно, а как можно определить почерк по внешности?
- Вам бы пошло что-то более выверенное и округлое.
- Ну на самом деле, это не мой дневник…
Сказав это, я почувствовал, как теперь уже к моему лицу подступает краска. Но её слова не заставили себя долго ждать.
- А чей же? Откуда он у вас?
Некоторое удивление с ноткой возмущения проскользнуло в её голосе. Удивление, или попытка пойти в атаку?
- Нашел его здесь, на пустом месте, рядом никого не было, и…
- И вы решили его прикарманить.
Всё это время мой взгляд блуждал по салону, неспособный уцепиться за что-либо, но эти слова вызвали у меня какой-то ужас и недоумение. Лёгкая испарина выступила на моём лбу. Мои глаза расширились, и голова повернулась к ней. Довольно медленно и не сразу. Вид у меня, должно быть был довольно глупый, хоть я и попытался несколько сгладить внешнее проявление своего удивления. Буквально пару секунд она сохраняла серьёзное лицо и строгий взгляд учителя отчитывающего нашкодившего ученика. Но вдруг в её глазах промелькнула озорная искорка, и она улыбнулась.
Из меня вырвалось несколько нервных смешков, мы обменялись взглядами.
- Не то чтобы прикарманить. Я посмотрел нет ли кого рядом, потом поискал в нём контакты, но ничего не нашел.
- Понимаю. Я тоже не смогла устоять. Так что не мне вас судить. А это точно дневник?
- В каком смысле?
Её брови поднялись чуть вверх, выражая искреннее любопытство. Мои же, напротив, поползли к носу, хмурясь, недоумевая.
- Я обычно читаю книги сначала, но тут открыла «дневник» где-то посередине. Я подумала, что кто-то пишет фантастический рассказ или что-то в этом духе.
- Хм. Не знаю. Вообще, судя по началу дневника, автор не рассказчик и не очень-то писатель.
- Ага, и с почерком у него беда.
Она снова едва улыбнулась, а я не смог удержаться чтобы не ответить взаимностью.
- Да, порой весьма непросто различить написанное, я до сих пор не смог разобрать текст в паре-тройке мест. Так почему же фантастика?
- Не люблю спойлеристов, думаю, вы и сами дочитаете.
- Вы-вы-вы… Не то что бы я комплексовал по поводу возраста, но может лучше перейдём на «ты»?
И вот, все образа рассыпаются в моих руках, мы переходим на «ты» превращаясь из прохожих в настоящих людей.
- Я не против. И всё же, если тебе любопытно, прочитай сам.
- Не буду спорить, тем более, что мне и самому интересно…
Она вложила увесистую книгу мне в руку. Остатки её тепла, задержавшиеся на его поверхности, постепенно слились с теплом моих рук. Раскрыв дневник, и найдя свою страницу, я снова перенесся в чужое обличье.
27.04.15 (Вечер).
И так. Что мы имеем? Врач сказал, что у меня простуда, прописал пилюли и успокоился на этом. Когда я показал ему «выступ» на моей лопатке, он спросил, не беспокоит ли это меня? Глупый вопрос, конечно беспокоит, сказал ему я. В общем, он думал, что это у меня врожденное, а сейчас эта «костная аномалия» как он выразился, «стала беспокоить?». Когда я сказал ему, что «этого» у меня раньше не было, он начал уверять, что оно было всегда и не могло появиться «вдруг» если только у меня не было перелома и кость неправильно срослась.
Что за идиотизм? Ну как такое можно было бы не замечать целых 25 лет???
28.04.15 (Ночь)
Приснился новый сон. С одной стороны руки трясутся и нужно время чтобы успокоиться, с другой я должен его записать, пока не забыл. Каждый раз мне всё сильнее кажется, что эти сны не простые. Каждый раз они ощущаются всё более реальными. Каждый раз я ощущаю себя там, всё более настоящим.
В этот раз я оказался в лесу. Он полностью состоял из редких, но невероятно огромных елей, которые полностью закрывали небо своими кронами. Лес был погружен в темно-зеленый полумрак. Я был совсем один. Тишина вокруг была такая, что я начал нервничать через несколько секунд, после своего появления в этом лесу. Вокруг не было видно ни тропы, ни края леса. Я начал очень быстро идти в случайно выбранном направлении, огромные корни деревьев переплетались друг с другом, словно застывшие змеи. Иногда мне начинало казаться, что они едва заметно шевелятся. Я шел так пока не споткнулся. Упал на живот, не успев остановить или замедлить свое падение. Сбившееся дыхание не давало мне подняться, и я замер так, лёжа на брюхе, на несколько секунд.
Я выдохнул чтобы собрать силы и мысли воедино… И тут услышал шорох где-то позади меня, и достаточно близко. Звук был не громким. Я сел и стал оглядываться, но ничего не заметил, кроме деревьев и прочей растительности. Дыхание восстановилось, я встал и сделал пару шагов. Звуки возобновились. Будто кто-то крался за мной. Снова застыв, я начал медленно и бесшумно разворачивать корпус и голову, чтобы увидеть, что издает этот звук.
За одним из деревьев я увидел торчащую морду волка. Он застыл, будто почувствовав мой взгляд, а я развернулся к нему лицом. Застыв в оцепенении мне было и страшно, и любопытно одновременно. Почему он пытается скрыться и следует за мной тайно? Если хочет меня сожрать, почему не напал сразу, после того как я упал?
Он начал двигаться ко мне… Зверь был куда больше обычной собаки или волка. Я стоял не в силах пошевелиться, хоть и не чувствовал паники. Я просто не знал, как себя вести, развернуться и бежать? Думаю, он бы догнал меня в два счета, мне сложно было передвигаться по поверхности корней и бугристой почве. Попытаться напасть на него? Или «подружиться» с ним? Последнее казалось наименее вероятным, хоть он и не выражал явной агрессии.
Волк подходил ко мне, медленно, опустив голову, словно обнюхивая оставленные мной следы. Вспомнив, что при знакомстве с собаками советуют дать им понюхать руку я медленно протянул ему свою, ладонью вверх. Сомневаюсь, что такое правило этикета ему было знакомо, но это было единственное, что пришло мне на ум. Косматый, такой черный, что он почти сливался с окружающими тенями, он подходил ко мне. Вот он тянется к моей руке, и я уже почти чувствую его дыхание на ней, как вдруг, я делаю резкий шаг назад и убираю руку. Сам не знаю почему я так сделал, может стало щекотно? Когда вся эта махина оказалась так близко ко мне, я понял, что надо действовать, сделать хоть что-то. Если до этого волк, проявлял любопытство, то это резкое движение его насторожило. Он опустил голову и издал низкое, рокочущее рычание, я отступил еще на шаг или два, споткнулся о корень, упал на задницу, адреналин хлынул по моим венам. Еще сидя я начал судорожно и очень быстро шарить среди листьев и растений. Я поднялся, держа палку остриём по направлению к волку, он подходил, мягко и беззвучно, по крайней мере я не слышал его, сквозь стук крови в ушах, что заглушал все вокруг.
Он приблизился еще немного, и я сделал выпад палкой, попав ему по носу. После удара он издал такой оглушительный и низкий лай, что я поморщился. Волк приближался. Внезапно, одним неуловимым движением он прыгнул на меня, а я выставил палку перед собой как копье. В надежде на то, что это чудовище напорется на неё, но моя рука дрогнула и копье лишь скользнуло по шкуре зверя, хотя, судя по звуку, который он издал, это причинило ему боль. На мгновение я оказался под ним, дрожащей рукой пытаясь взять его за шею, а другой ища выроненное оружие. Отводя его голову кверху, пытаясь не дать ему меня укусить я взял ветку, и вложив всю силу, направил размах острого конца в бок зверя. Когда мой удар достиг цели он коротко взвизгнул с каким-то полу-рыком. Если визг может быть низким… Я уперся в его тело руками и ногами. Вкладывая все силы, что у меня оставались я скинул с себя ослабевшее тело.
Не знаю почему, но я не поднялся чтобы поскорее убежать. Еще более, странно, что я не проснулся после того как зверь на меня бросился. На мгновение мне даже стало жаль его, он еще несколько секунд бился в агонии, а я сидел рядом, впадая в ступор, пытаясь вытереть его кровь об одежду, которая была на мне. Словно заведенная игрушка я повторял это движение, но кровь была такая липкая, такая живая, она никак не хотела уходить с моих рук.
Я огляделся, зверь уже лежал неподвижно, но всё еще тяжело дышал. Я подошел к его голове, опустился на колени. Угроза, исходившая от него, куда-то исчезла, как и вся моя ненависть защитника к нападавшему. Я видел перед собой лишь раненное, умирающее животное, измученное и истекающее кровью. Я бессмысленно сжимал и разжимал ладони, ощущая, как его жизнь склеивает мои пальцы на руках. Он поднял голову мне навстречу, я больше не боялся его. Протянул руку ему навстречу, почувствовал его последние вздохи на своей ладони и стал гладить его голову…
Мне было жаль его. В какой-то момент, я отвел взгляд от него, держа руку на его голове. Мои глаза поползли вверх, там по-прежнему были лишь сухие ветки деревьев. Мой взгляд снова переместился на волка я увидел, как какая-то черная субстанция ползет по моей руке. Наверное, это была кровь. Я был в шоке и потому просто смотрел как кровь взбирается по моей руке, будто течет в обратном направлении. Вдруг, я осознал, что происходит, испугался, а кровь всё стремительнее двигалась по моей руке вверх, от черной шкуры волка будто начали подниматься дым и пепел, устремляясь ко мне. Я запаниковал, отдернул руку, но черное облако уже окутало меня полностью. Я кашлял, жмурился, но через секунду оно пропало, вместе с кровью, что была на моих руках и одежде. Только небольшой всполох на моей груди уходил и стремительно исчезал на уровне солнечного сплетения.
Неожиданно из моей груди вырвался черный всполох, словно выстрел из пушки, и многочисленные руки скопищем начали роиться, будто пытаясь выбраться из моей груди. Сначала маленькие, почти детские, они всё увеличивались в размерах, удлинялись и окутывали всё моё тело, хватали за плечи, за ребра, подбирались к горлу, смыкали свои объятья на моей спине ползли вниз по ногам, я ощущал кожей каждое их движение. Вот уже они подбирались до моей головы, быстрые пальцы скользили по лицу…
Я очнулся в кровати. Запутался в одеяле и кубарем грохнулся на пол. Меня всего трясло, я сразу же скинул с себя одеяло и на подкашивающихся ногах побежал к выключателю. Свет ослепил меня на мгновение. Я буквально сорвал с себя футболку в которой сплю, и начал оглядывать своё тело. Вроде бы всё в порядке, всё как обычно…
Вот только на солнечном сплетении появилась родинка… Её там раньше никогда не было…
Кто же следующим тянет карту?
- Ну… Не знаю, бредовый сон и родинка, которую человек не помнил, а после сна придал большее значение, чем раньше, какая в этом фантастика?
- Я вообще говорила не про эту часть дневника, хотя и она достаточно… Волнующая.
- Не преувеличивай.
- Я и не преувеличиваю, тебе просто надо читать дальше.
- Знаешь глаза устали… Может, ты?
- Пожалуй. Меня заинтриговало. А ты далеко едешь? До конечной?
Я на секунду задумался, и потому пропустил её вопрос мимо ушей. Темные руки роились сейчас из моей груди, ледяной хваткой цепляясь за всё новые и новые участки моего тела. И тут постыдное понимание моей бестактности наносит свой укол. Что она спросила?
- Ау-у-у-у…?
Произнесла она мягко. На мгновение мне почудилось в ней что-то кошачье. Заданный ею вопрос будто силился всплыть со дна на поверхность.
- Д-да конечно.
- Это радует. Не хотелось бы так быстро расстаться с этой историей.
Всё еще витая в образах, рождающихся среди моих мыслей после прочтения, я откинул голову назад на спинку кресла. Протянул ей дневник. Шорох страниц. Моя голова незаметно клонилась вправо к ней, чего я совершенно не осознавал. Закрыл глаза. Было слышно, как её пальцы скользят коротким ноготком по страницам. Буквы мелькают перед ним как деревья за окном. Образуют островки, лесные чащи или горные хребты.
Я сидел всё так же, склонив голову к соседнему сидению. Постепенно погружаясь в лёгкую дремоту. Внезапно, автобус подскочил, и мы ударились головами. Как-то машинально, всё еще витая в облаках я резко положил обе руки на её голову.
- Ай-й-й… - она почти запищала.
Её рука оказалась поверх моих. На мгновение и сразу ушла. Как нелепо. Но пока этого еще никто не успел понять.
- Прости-прости-прости-и-и.
Я залепетал как виноватый ребёнок. Оцепенение проходило. Еще через мгновение я понимаю, где находятся мои руки. Отдергиваю их, словно ожегшись и в каком-то ужасе раскрываю шире глаза.
- Извини меня пожалуйста.
- Да причем здесь ты, это ведь дороги. Ох… Но голова у тебя тяжелая конечно.
Я взволнованно смотрю как она трет место ушиба, морщится, а я будто чувствую эту боль. С того момента, как я её увидел, одна навязчивая мысль не давала мне покоя. Как пахнут её волосы? Наверное, странная мысль, какая-то… Плотоядная? Наблюдающий со стороны, наверное, решил бы, что я какой-то озабоченный. А что теперь она думает обо мне, после этого «возложения рук»? Решившись переключить внимание на что-то нейтральное, я говорю:
- Да уж, первая половина дороги вообще была как на родео. Только держись в седле, ковбой.
- Благо я еду не от первой станции.
- Везет тебе.
- Ох… Слушай, ты ведь заметил слипшиеся страницы, да? – гримаса боли искажала её лицо.
- Конечно, их сложно не заметить.
- Как ты думаешь, что там может быть? Почему они слиплись? – она морщилась.
- Какая ты любопытная. Я как-то не задумывался об этом. А слиплись… Ну глянь на почерк автора.
- Импульсивный, порывистый, угловатый, неразборчивый.
- Думаю, эта книжка порядком потаскалась с ним и отведала разных блюд и напитков.
- Может. А если дело не в этом?
- В смысле?
- Ну сам посуди, если есть в дневнике страницы, которые ты хотел бы спрятать, но при этом оставить их в дневнике, как бы ты поступил?
- Ха. Интересная конспирологическая теория. Любишь заговоры?
- Да причем тут это. Просто, можно же их было склеить специально. Тем более, ты сам говорил, что автор – ходячий хаос. Может он вел записи не с начала, или пропускал какие-то страницы, а потом дописывал позднее.
- И где-то на страницах мы найдем секрет бессмертия.
- Тролль из тебя слабенький.
- Да я и не пытался. Просто как-то слишком для простого дневника, ты не находишь?
- Я что-то уже не думаю, что он такой простой. – она перестала тереть место ушиба. Убрала руку.
- Это почему?
- Ты вот рассказывал про сон, я тоже сейчас это прочитала. Может ты слишком скептически смотришь на то, что происходило с этим человеком?
- Ну знаешь, я еще смягчился. По первым записям я вообще решил, что он тот еще забулдыга.
- У всех есть слабости. Вот твоя в чем?
- У меня нет слабостей! - сказал я с напыщенной бравадой в голосе и немного выпятив грудь.
- Ха-ха. Ой-ли?
- Шучу. Ну, например, я боюсь темноты.
- Прям как маленький.
- Как правило все наши страхи закладываются именно в детстве. Какие-то события, переживания, происшествия, впечатления. Это накладывает свои печати.
- Человек – тайна за семью печатями.
- А сколько их у тебя?
Она опустила глаза, её взгляд перенёсся за окно, что-то выискивая в темноте.
- Мм-м… Что ж, раз ты раскрыл свою, я тоже открою одну из своих печатей.
- Печать. Вместо страха. Мне нравится.
- Я боюсь собак. В целом, если животное обладает острыми клыками, когтями, зубами, я предпочитаю не сталкиваться или действовать крайне осторожно.
- После чего это началось?
- Не помню, кажется всегда так было.
- Ой врё-ё-ёшь, все знают – я сощурился - Некоторые, правда, подавляют.
- Да ты сам не сказал, почему боишься темноты, так что твоя очередь. – сказала она чуть надувшись.
- Ну, я заблудился в лесу.
- И всё? Вот так просто?
- Заблудился в лесу и мне казалось, что меня кто-то хочет поймать.
- Кто, например? – искреннее любопытство в её голосе тронуло меня.
- Волки, медведи, маньяки-каннибалы. – сказал я, пожимая плечами.
- Ладно-ладно, не буду тебя пытать, извини.
- Да я не против.
Пауза. Шум двигателя. Я почувствовал сладковатый аромат, исходящий от неё. То ли цветы, то ли фрукты, и вдруг, что-то более тяжелое, должно быть древесное. И запах холодного ветра. Мы так близко и так далеко. Всегда поражало, насколько чужими люди могут быть, даже находясь очень близко друг к другу.
Снова зазвучал её голос:
- В моем случае, всё довольно банально. Мы гуляли с друзьями, они раздразнили собаку, она разозлилась, все побежали в разные стороны, а пёс бросился за мной. Я бежала и бежала не останавливаясь, ноги уже стали подкашиваться от усталости, из последних сил я ускорилась и запрыгнула в окно старого дома.
- Часом, не в такой же как в этом дневнике?
- Знаешь, спустя столько лет, сложно уже вспомнить как именно он выглядел, помню только темные стены и дыры в полах. Я ловко перепрыгнула несколько таких, и укрылась в комнате. Пёс наверно побродил вокруг и убежал. Потом и я решила уйти, но по неосторожности провалилась в одну из таких дыр.
- Кошмар. Ты ничего не сломала?
- Нет, вот только из подвала вела лестница, которая уже вся развалилась. Как я ни пыталась выбраться сама, у меня ничего не получалось.
- И долго ты там пробыла?
- Не знаю. Когда я поняла, что застряла, я очень сильно испугалась, что останусь там, и там уже умру.
- Часом, клаустрофобией не страдаешь?
- Разве что чуть-чуть.
- Как же ты оттуда выбралась?
- Запаниковала. Начала кричать что есть сил. Благо дом был рядом с дорогой. Один из соседей проходил мимо, вытащил меня. Я видимо так страшно вопила, что он сам испугался. Как сейчас помню его бледное лицо и вытаращенные глаза. Хороший был дяденька, жаль умер уже.
Снова тишина. Она потупила взгляд погружаясь в воспоминания детства. Не самые приятные. Но реки воспоминаний, всех уносят иногда в обратном направлении течения времени.
Очень хотелось как-то её поддержать, ободрить, но не находилось ни слов, ни действий. С минуту, должно быть, мы просидели так, погруженные каждый сам в себя. Я - в образы, что она попыталась мне передать, а она в свои мысли и воспоминания.
Я пересилил себя и протянул к ней руку, ладонью вверх. Неловкая пауза, никаких движений. Я, должно быть начал краснеть, но как только моя рука двинулась прочь, её рука схватилась и крепко-крепко сжала мою. Наверное, так же, она сжимала руку соседа, который тащил её из подвала на свет. Спустя еще несколько секунд, мой голос нарушил тишину.
- Ты здесь?
- Кажется… Да. Спасибо.
Она отпустила руку, тень закрывавшая её взгляд всё это время, исчезла.
- Так что там, с этим дневником? – спросил я.