Возвращайтесь скорее...

Они вышли из кабинета и направились в гостиную. Там сидела Хейзл. Она многозначительно взглянула на них.

— Ну, что? Удалось вам провернуть ваше дельце?

— Нет.

— Платите. — Она протянула ладонь. — И в следующий раз не бейтесь об заклад, что сможете перехитрить вашего отца. Недаром он мой сын.

Наконец Кас и Пол выбрали товар, наиболее подходящий для экспорта — велосипеды. На Марсе, как и на Луне, изы­скатели уже давно предпочитали велосипеды пешему ходу. Теперь все горняки пользовались велосипедами как само со­бой разумеющимся, средством передвижения, точно так же, как носили с собой веревки для лазания по скалам и запасной кислород, благо лунное тяготение позволяло переносить вело­сипед на собственной спине, преодолевая препятствия.

Сила тяжести на поверхности Марса в два раза больше, чем на Луне, но втрое меньше земной. Кроме того, для Марса характерны плоские равнины и отлогие склоны, где велосипе­дист может поддерживать скорость от пятнадцати до двадцати миль в час. Одинокий исследователь пустынь, лишенный на Марсе традиционного верблюда, считал велосипед вполне при­емлемой и надежной заменой. Велосипед горнорабочего вы­глядел бы очень странно на улицах, скажем, Стокгольма: слишком большие колеса, шины низкого давления, запасные баллоны и трейлер, аккумуляторная батарея и двухканальная рация, седельные сумки, стационарный счетчик Гейгера — нее это превращало его не в средство для увеселительной про­гулки в парке, а в специфический транспорт, который на Лу­не и на Марсе служил совершенно определенным целям.

Кастор и Поллукс решили скупить подержанные велоси­педы, которыми был наводнен местный рынок, и продать их на Марсе. В межпланетной торговле стоимость зависит от то­го, в каких гравитационных условиях находится товар. Хотя Земля и Луна находятся на одинаковом удалении от Марса, Луна на пять миль в секунду «ближе» к Марсу, если принимать в расчет расход топлива и, следовательно, стоимость перевозки.

Роджер Стоун позволил им взять достаточно много из то­го, что они запланировали, дабы покрыть расходы. В среду, далеко за полдень, они все еще загружали свои велосипеды. Кас взвешивал их, Мида записывала данные, а Пол поднимал их на корабль. Весь остальной груз был уже на борту.

— Многие из них едва ли стоят того, чтобы брать их на борт, — заметил он.

—Папа, я согласен с тобой, но подожди немного. Мы с Полом отремонтируем и покрасим их — будут как новенькие. У нас ведь будет достаточно вре­мени.

— Только не пытайтесь выдать их за новые. Однако не слишком ли многого вы хотите? Когда мы уложим все это, там и кошка не проскользнет, не говоря уже о каких-то ре­монтных работах. Если вы планируете завладеть всеми жи­лыми отсеками, считайте, что я наложил на это вето.

— Кстати о кошках... — заметила Мида. — А почему бы нам не взять с собой кошку?

— Никаких кошек, — ответил отец. — Однажды я уже имел счастье путешествовать с кошкой, и мне на всю жизнь надоело возиться с коробочкой для песка. Так что никаких кошек!

— Ну, пожалуйста, папочка капитан! Вчера около дома Хейли я видела такого прелестного котенка...

— Повторяю — никаких кошек. И не называй меня «папочка капитан»! Либо одно, либо другое. Но само сочетание звучит ужасно глупо.

— Да, папочка капитан.

— Мы и не намеревались располагаться в жилых отсе­ках, — ответил Кастор. — Мы устроим мастерскую в грузо­вом трюме. Там места достаточно.

Добрая половина жителей Луна-Сити пришла проводить корабль. Среди провожающих был и мэр города, почтенный Томас Бисли, он пришел попрощаться с Роджером Стоуном. Появилась целая делегация Союза Молодых, представленная приблизительно половиной студентов старшего курса городского Технического колледжа. Им было грустно расставаться с Мидой. Она пла­кала, крепко всех обнимала, но никого не целовала — в ска­фандре это трудно.

Близнецов провожал только дилер — он беспокоился об оплате и хотел, чтобы это было сделано немедленно и полно­стью.

Земля, наполовину освещенная солнцем, висела в небесах. От гор падали длинные тени, они тянулись по всему полю. Нижняя часть «Роллинг Стоун» была залита светом прожек­торов, а остроконечный нос терялся высоко в небе. Вдалеке, обозначая границу космодрома, возвышалась, сверкая в лучах заходящего солнца, гряда горных вершин. Недалеко от Земли сверкал восхитительный Орион; поодаль от него, касаясь го­ризонта ручкой ковша, расположилось непритязательное созвездие Большой Медведицы.

Огромный купол небосвода и высокие, неподвластные вре­мени горы, окружающие космодром, лишь подчеркивали незначительность фигурок в скафандрах, стоящих у стартового стола.

Луч прожектора на отдаленной вершине, где находился Центр управления полетами, направился в их сторону; крас­ный сигнал мигнул три раза. Хейзл повернулась к сыну.

— Тридцать минут, капитан!

— Верно. — Роджер Стоун дунул в микрофон. — Минутку, друзья! Прошу всех спуститься в бункер. Спасибо за то, что пришли. Спасибо всем! И до свидания!

— До свидания, Род! Счастливого путешествия! Привет! Возвращайтесь скорее...