Все ведь знают, как начинаются истории, да? Начало, кульминация и конец. Всё бы ничего, вот только как понять, когда твоя жизнь становится историей? Где начало? Твое рождение? Или старт каких-то особенно любопытных событий? А может это тот момент, когда ты просыпаешься утром и встаешь с постели? Тогда где кульминация? И что куда важнее, где же конец? Если мыслить глобально, то можно представить историю нашей жизни так: Рождение, жизнь и смерть, как начало, кульминацию и конец. Если брать данный вопрос в более узких рамках, тогда это предыстория, служащая началом, непосредственное развитие основных событий, в качестве кульминации и эпилог с послесловием в качестве развязки. Звучит честно и вполне логично.
Все было бы замечательно, просто и понятно, вот только порой, ты находишь себя в эпицентре истории, и понимаешь, что совершенно пропустил начало этих событий. В этот момент, перед твоими глазами начинает складываться целостная картина, из множества мелких деталей, которые привели к тому развитию событий, и так сыграли свои роли, что ты, именно ты сейчас находишься в середине повествования и являешься в нём действующим лицом. Пусть даже и не главным. Тем не менее история развивается, играешь ли ты в ней главную роль или же просто являешься пассивным наблюдателем. События происходят, действующие лица меняются, какие-то отступают на второй план или вовсе уходят со сцены, но ты продолжаешь находиться в этой истории, до её финала.
И так, как же начинается история?
Пусть это будет пробуждение.
Ночные дороги.
Меня резко выдернуло из дремоты на границе сна, когда автобус взбрыкнул подо мной, наехав на какой-то особенно крутой ухаб на дороге. Пожалуй, это одно из самых неприятных ощущений, и именно оно вызывает то ворчливое состояние, когда ты находишь недостатки даже в положительных моментах. Из-за резкого движения, организм отреагировал не менее остро, и выбросил в кровяное русло значительную дозу адреналина, потому любые попытки найти сон поудобнее устроившись в своем сиденье, вызвали бы еще большее недовольство.
Что ж, не пропадать же времени даром, хоть сейчас и ночь, можно его попытаться провести с пользой или удовольствием. Всеобъемлющая тьма за окном заливала стекла, и лишь иногда, её разбавляли редкие островки света, создаваемые фонарными столбами. В целом, наблюдать за окном было нечего, потому я попытался разглядеть что-нибудь в салоне автобуса.
Когда едешь под покровом темноты, и вся твоя компания - такие же полудремлющие пассажиры, и отупляющая полутьма, создается неповторимое ощущение одиночества. Этот маленький транспорт кажется порой этаким последним оплотом человечества, где остались немногочисленные люди, которые, как и ты, погружены в анабиоз, уберегающий вас от излишних переживаний и сомнений, чтобы на борту вашего корабля не поднялась паника или какое-либо беспокойство, ведь крайне важно доставить последних людей в пункт назначения. И так дрейфует ваше судно до бесконечности, пока слепой случай не вынесет его на землю обетованную. Полумрак салона и тени успокаивают тебя, убаюкивают, шепчут тебе – «ты поспи и не успеешь опомниться, как мы уже все будем дома». Ты соглашаешься и пытаешься заснуть.
Но теперь для меня это стало невозможным, по крайней мере на ближайшие несколько минут. Поездка только-только началась и путь впереди лежал довольно долгий. Мой взгляд начал обыскивать салон в поисках чего-либо любопытного, но в какой-то момент просто застыл на спинке одного из пустых пассажирских сидений. Я провел в таком застывшем состоянии около пары минут, до тех пор, пока автобус снова не попытался выкинуть меня из седла, как нерадивый жеребец.
И тут мне на глаза попался этот дневник…
Первая запись. Бумага
12.04.15
Господи, неужели так сложно выбрать подарок другому человеку? Вроде бы да, когда перед тобой неожиданно встает вопрос, что подарить тому или иному человеку, это вгоняет в некоторый ступор, по крайней мере не на долго. Но в самом деле, всё, что нужно для того, чтобы сделать человеку приятный и желанный подарок – это просто слушать и иногда запоминать некоторые их слова (да, некоторым, например, мне, не помешало бы и записывать. А чем черт не шутит, может этот дневник не такая уж и плохая идея).
Никогда не вел дневники, но теперь, подгоняемый чувством долга или вины буду это делать! Надеюсь, хотя бы не слишком регулярно. С другой стороны, возможно это сделает меня менее рассеянным, но это выяснится только со временем.
И так, совсем недавно прошел мой день рождения, но как это часто бывает со многими людьми, он прошел не отмеченным. Пока еще. В конце недели обязательно надо что-то устроить, все-таки это уже мой 25 день рождения. Уж не знаю почему, но с детства так повелось, что я очень люблю, когда числа заканчиваются на нули или пятерки. Почему-то это делает их особенно привлекательными, какими-то аккуратными и завершенными, как выполненный станком срез под углом девяносто градусов. (что-то меня начинает нести, кажется) Понятия не имею почему так сложилось, но, что есть – того не отнять. И раз уж количество лет, прожитых мной теперь добралось до такой замечательной цифры (да и черт с ним с возрастом, в конце концов дело-то только в цифре), значит и праздник нужно устроить соответствующий.
Немного домашней кухни, постараюсь приготовить что-то самостоятельно, обычно мне это неплохо удается, а также закажем несколько каких-нибудь пицц и что-то из азиатской кухни. Ну и само собой, какой же день рождения без торта? Так же нужно (нет, необходимо!) озаботиться хорошей выпивкой, не стоит в таком возрасте пить всякую дрянь, это нам всем уже не по статусу, да и хорошее спиртное совсем иначе воспринимается организмом.
Праздник начнем вечером, постепенно, чинно, а потом посмотрим к чему нас приведут наши пьяные головы. Пожалуй, надо оставить место под список покупок, хотя, едва ли я что-то забуду, всё-таки такой случай!
Думаю, на этом, можно считать дневник начатым и уже действительно моим. Друг мой все-таки не промахнулся с дизайном вещи, такое мне нравится, состаренное, винтажное, есть в таких вещах какая-то история, как будто они прожили жизнь и пришли к тебе, или же ты умер с ними когда-то в одной из прошлых своих реинкарнаций, а они сейчас, наконец-то снова нашли тебя.
Продолжение ночного пути
На первый взгляд мне показалось, что это чей-то кошелек и меня охватило двоякое чувство беспокойства и радости. Беспокойства, что кто-то потерял свою вещь и будет переживать за неё или её содержимое, а может, чего доброго, найдет меня и обвинит в воровстве. С другой стороны, радость находки, когда неожиданно тебе в руки попадется интересный предмет, ты так или иначе радуешься своей удаче и возможности им обладать, ведь находку может никто и не востребовать.
Но на самом деле это оказалась какая-то тетрадь, вся исписанная резким почерком и преимущественно черными чернилами. Сначала я попытался найти владельца, но на сиденье передо мной никого не было, да и место я занял с самого начал поездки, потому речь о том, что кто-то просто вышел и оставил его здесь, не шла. Раз так, и хозяина вещи я найти не смог, надо изучить её более внимательно, возможно где-то на ней записан номер телефона или какие-то еще контактные данные.
Беглый осмотр показал, что вещь эта была явно недешевой. Кожаная отделка с тиснением, бумага едва желтоватая, приятная на ощупь, собственно только она и выдавала настоящий возраст этой вещи, несмотря на то, что обложка была потрепанной, потертой и исцарапанной всё это было скорее сделано специально, чтобы придать ей ветхий вид. Мне прямо представился её владелец, перо которого мягко и быстро скользило по этим страницам, выводя резкие, а местами и совсем неряшливые буквы. Перо останавливалось, замирало чего-то выжидая, а после снова совершало несколько резких выпадов оставляя свой черный след.
Конечно я не стал читать чужой дневник. Все-таки это было бы как-то невоспитанно. Но когда стало ясно, что возвращать его просто некому, после некоторых переговоров со своей совестью, я принялся изучать свою находку более детально. Да и будем честны, кто бы устоял перед своим любопытством?
Плотно сжав листы вместе я с легким стрекотом пролистал их. Некоторые страницы были слеплены друг с другом, в купе с почерком владельца и видом самого дневника, это не вызывало никакого недоумения, судя по всему среди листов могла покоиться не одна чашка кофе или чая, а может и чего-то съестного. Никаких контактных данных на первых страницах я не обнаружил. Не нашлось их и на последних, или любой другой странице. Совесть моя была чиста.
Запись вторая. Чернила
14.04.15
Дорогой дневник! Мои выходные прошли просто прекрасно, все мои друзья были очень довольны тем как мы отметили мой день рождения, был большой розовый торт, клоун, конфетти, конкурсы….
Наверное, как-то так и должно быть в дневниках маленьких девочек.
Время провели отлично, сегодня намечается еще одно собрание, опять пойдем в тот же бар, куда нас по пьяни занесло. Так или иначе там был и танц-пол, и караоке с приличным ассортиментом песен, помимо гламурного нытья с популярных радиостанций.
Редко со мной такое случается, да что там, не случалось прежде никогда, чтобы память мне отказывала, но похоже, возлияния зашли несколько дальше, чем я обычно себе позволяю. Обширный кусок воспоминаний с того вечера, сейчас для меня тайна покрытая мраком. Но судя по рассказам друзей, вел я себя достаточно прилично и ничего ужасного не произошло.
Но все-таки голову надо беречь.
И снова ночь
Тривиальные, бытовые заметки не вызывают никакого интереса, читать такое я мог бы разве что от безделья, с другой стороны, именно безделье мне и оставалось. За окном была всё такая же черная, непроглядная пучина. Я отложил дневник в сторону, чтобы снова погрузить свой взор в темноту. Если несколько напрячь фантазию, то можно представить себе, будто автобус сейчас бороздит по дну океана, а редкие фонари – на самом деле приманки огромных удильщиков, поджидающих свою добычу. Эти огромные левиафаны глубин, с мутными, бездушными глазами, каждая покоится на своем брюхе, ослепляя и приманивая своих жертв ярким светом. Ты бежишь из темноты, к нему, пытаясь спрятаться от одиночества и ужасов ночи, под ясным огоньком. Но только попадаешь в ловушку и погибаешь в пасти зверя.
Мне вспомнилась одна история из детства… После которой я стал побаиваться темноты и вечно дорисовывать то, что не позволяет различить глаз при соседстве её с ярким светом или в полной тьме. А ведь куда легче притаиться в темноте рядом со слепящим светом.
Как-то раз мы с друзьями прогуливались по лесу, день близился к завершению, солнце уже закатывалось за горизонт, как монета в гнездо приемника мелочи на музыкальном автомате. Путь впереди был неблизкий, что-то около трех километров, мы возвращались из деревни от нашего общего друга. Должно быть со многими так бывает в детстве - всех называешь друзьями, без разбору. И этот был один из таких. И даже те, с кем я шел. С детства мы не виделись больше, даже не сталкивались случайно где-либо. Лишь иногда, вдалеке от моего мира, до меня доносятся какие-то отголоски их жизней. По крайней мере я рад знать, что они живы и с ними все более-менее в порядке. Мне кажется, именно эти люди и хранят частички нашего ушедшего детства.
Считая меня, нас было трое. Шли мы среди леса, шумно, весело, как и должны себя вести мальчишки. В какой-то момент между нами повисла пауза и мы услышали звук похожий то ли на уханье совы, то ли на карканье вороны, раздавшееся со стороны леса. Довольно странное сочетание, как нам показалось, потому мы и решили выяснить, что издало этот звук. Может быть так получилось, что память стала мне изменять годы спустя, но сейчас я не мог понять или вспомнить, как или почему мы разделились. Сначала мы слышали этот звук, и видимо каждый со своей стороны, потому, возможно и ушли друг от друга, увлеченные погоней за неведомым зверем.
Позже я оказался один посреди смеркающегося леса. Когда я остановился и стихли мои шаги, ко мне пришло осознание того, что я не слышу больше ни звука, кроме собственного запыхавшегося дыхания. Когда оно успокоилось, я замер на месте. Сложно передать то жуткое чувство всепоглощающей тишины, и одиночества, которое внезапно обвалилось на меня. День был в ту пору практически безветренным, а в лесу и вовсе стоял полный штиль. Начало стремительно темнеть, а я лишь отдаленно представлял, как вернуться обратно к тропе. Не было никаких ориентиров или следов. Нужно было выбираться из леса, иначе я рисковал заблудиться еще сильнее, а остаться одному в лесу ночью, не имея понятия куда идти, перспектива еще более пугающая.
Я пошел в ту сторону, где как мне казалось, должна была быть дорога, по которой мы шли. Оставалась единственная надежда, что я не сворачивал и все время двигался прямо. Видимо, от дороги меня отделяло не малое расстояние, вокруг виднелся только лес и никаких промежутков между деверьями. Времени до заката оставалось всё меньше, и сумерки уже были настолько глубоки, что не было и шанса на то, чтобы выбраться из леса до наступления темноты. Еще через несколько минут, движения темнота меня настигла и с каждой минутой всё больше сгущала окружающие тени. Терять уже было нечего, тогда я остановился и решил обдумать свое положение. До этого момента я поражался тишине, окружающей меня, и погрузившись в свои мысли во время движения, просто привык думать, что вокруг меня всё так же тихо. Вот только когда я остановился, и прислушался на минуту, оказалось, что в лесу не осталось тишины. Были слышны шорохи с разных сторон, где-то вдалеке от меня то тут, то там изредка раздавался треск ломающихся веток, я позвал своих друзей по именам, но ответа не получил. Я впал в какой-то ступор, буквально на несколько секунд, и тут мне стало казаться что звуки надвигаются, буквально идут к моей стороне, пытаются взять меня в кольцо. Я не выдержал, запаниковал и рванул, что было сил в сторону дороги, хотя конечно я понятия не имел где она и все же бежал, что есть силы, мне было просто страшно останавливаться.
Казалось уже, что я обречен, что я бегу вечность, что я безнадежно потерялся и так и окончится моя жизнь, все ведь слышали истории о заблудившихся в лесах, любого им хоть раз да пугали. А меня еще и что-то преследует, что-то неясное, неизвестное издающее этот странный звук и крадущееся за мной своими шорохами. Время словно загустело, и будто затрудняло мой путь, в груди сердце тяжелыми ударами билось в свою клетку, как птица, пытающаяся вырваться на волю, а при каждом вздохе ощущалось болезненное и притупленное покалывание в груди. Горло сжималось и легкие уже не хотели впускать воздух.
Наверное, в тот день, какой-то ангел хранитель, или сам господь бог, или не знаю кто еще, снизошли до меня, и я увидел вдалеке свет редкого фонаря у дороги. На всю её протяженность в три или четыре километра, их было всего два. Я так обрадовался этой надежде на спасение, что впал в исступление и рванулся в сторону спасительного света в сто раз быстрее.
Я выбежал на этот маленький островок света во тьме. Споткнувшись, упал на колени. Дорога была песчаной, мои руки и колени вгрызлись в её жёлтую поверхность оставляя вмятины и разрывы в уложенном полотне. Я застыл так не четвереньках, в горле пересохло, сердце стучало как старые наручные часы, где на каждую секунду приходится по два или три щелчка механизма, ноги ныли от перегрузки, ведь я отнюдь не был бегуном. Но я спасся, я наконец-то был в безопасности, было приятно ощущать этот свет фонаря на себе, такой надежный, такой успокаивающий. Пот капал с моих волос и кончика носа, я только сейчас заметил, что весь взмок. При каждом вдохе носом я ощущал запах моря и его соленый вкус стоял у меня во рту. Стоя всё в том же положении, в какой-то момент, я снова услышал у себя за спиной этот звук, со стороны леса. Это жуткое «У-ууаркхх». Я замер и задержал дыхание. И тут услышал, как что-то очень стремительно шуршит по сухой лесной листве в мою сторону. Это заставило меня вскочить на ноги и бежать до той поры, пока я не оказался среди домов людей.