Паустовский женился, и задор романтизма в нём угас. К январю 1917 года Константин скорее сух, нежели душевно терзаем. И письма его утратили былой интерес. Зато не стесняется выражений в отношении прочих лиц, не скрывая мыслей от жены. Про Ахматову Паустовский говорил, будто она прострелила его своими египетскими глазами, а у Бунина отметил в речи украинский акцент. Далее в письмах следует лакуна, почему-то незаполненная. Переписку Константин продолжит будто с 1922 года.
