...Начало в предыдущей части
Несмотря на комедийный эффект, речь идет о соответствующих оговорках относительно легитимности Генриха V не только для французского престола, но и для английского престола.
Отрицание истинности салицкого закона позволяет Генриху претендовать на престол на основании того, что его прабабушка была дочерт женщин. Короче говоря, титул короля Франции является незаконным, поскольку он передается по женской линии, поэтому законным наследником является Генрих - по происхождению через женскую линию! Абсурд не знает границ, как "самое главное", говорит Годар, "что доказывает, что титул французского короля кривой - а именно, наследство через женщину - служит неким поворотом церковной логики, чтобы доказать титул английского короля добра".
По иронии судьбы, Кентерберийская дисквизиция в поддержку претензии Генриха на трон не только лишает его права на корону Франции, но и лишает его права на корону Великобритании. Если мы рассмотрим историю английской династии в связи со сложной речью Кентербери, то обнаружим, что истинным наследником короны был не отец Генриха (спустился по мужской линии от четвертого сына Эдуарда III), а на самом деле Эдмунд Мортимер (спустился по женской линии от третьего сына Эдуарда). Поэтому, если Генрих не является законным королем Англии - а он никогда не может быть таковым из-за своего захватчика-отец - он редко может претендовать на титул законного короля Франции. Гулд повторяет, что это не просто неосторожность со стороны Шекспира, но абсурдность и противоречия являются преднамеренным средством демонстрации лжи Генриха, тем самым подрывая авторитет его притязаний. Этот тезис получил дальнейшее развитие в эссе "Изображение и ирония Генриха V" К.Х. Хобдэя:
"Предположить, что Шекспир считал притязания Генриха на французский престол оправданными, значит предположить, что он был неспособен к рассуждениям." (Хобдэй, 1969, стр. 111)
Смешанная речь Кентербери призвана сбить с толку, подчеркивая осознание Шекспиром сомнений в отношении политических маневров Генриха. Шекспир решает неоднозначно подходить к проблемам легитимности Генриха, как отметила Кэтрин Айзаман Маус:
"Генрих использует против французов принцип, что если бы он был применен против него, то лишил бы его и английского, и французского королевств. И все же, мысль настолько наклонна, что только зритель, знающий запутанную генеалогию Плантагенерации, вероятно, поймает ее."
Тем не менее, некоторые критики подчеркивают законность и моральное обоснование крестового похода Генриха против французов. Дж.Х. Уолтер считает рассуждения Кентербери "безупречными", утверждая, что если бы Шекспир считал утверждение Генриха оправданным, он был бы согласен только с Альберико Джентили, "величайшим юристом XVI века". Однако правдивость предположения Джентили действительно сомнительна, учитывая тот факт, что он писал как беженец в Англии и, возможно, не был самым надежным из свидетелей.
М.М. Риз, великий партизан Генриха, признает, что современная аудитория может испытывать трудности с пониманием военного правосудия, но, "как бы то ни казалось нам сегодня, французская война была праведной, которую добродетельный король был обязан вести". На аналогичной ноте Джон Дувр Уилсон не признает хитрость и хитрость общения между двумя священниками, полностью отвергая связь между страхом конфискованных земель и поддержкой архиепископом войны. Нет никаких намеков на взятку со стороны архиепископа, тем более на то, что он провоцирует короля на войну с целью защиты церковной собственности". Хобдей категорически возражает против этой интерпретации, утверждая, что такое прочтение игнорирует текст Шекспира.
"Если нет связи между вопросом церковной собственности и поддержкой войны архиепископом, почему спектакль должен открываться совершенно неуместной дискуссией?"
Несмотря на очевидные недостатки в юридическом обосновании Кентерберийского заявления, оно, тем не менее, воспринимается с незначительными возражениями и принимается Генри, поскольку этого будет достаточно для достижения его цели.
Таким образом, у Генриха теперь Бог в его пользу, и любая последующая смерть, вызванная войной, теперь твердо лежит на плечах архиепископа Кентерберийского. Умение Генриха видеть, и это говорит о том, что он очень умный человек, способный профессионально перекладывать ответственность на того, кому он может показаться подходящим. Война лишь отвлекает внимание от реальной проблемы: Притязания Генриха V на английский трон сомнительны, и нет ничего похожего на войну, чтобы объединить народ и отвлечь внимание от внутренних вопросов. Чтобы заглушить воспоминания об узурпации, Генрих просто следует совету своего прикованного к постели отца.
Продолжение в следующей части...