«На цифре 26 один шагнул под пистолет…» — строка из песни В. Высоцкого о трагических совпадениях в судьбах русских поэтов. Эта, в частности, говорит о М.Ю. Лермонтове. Биографию его мы все достаточно подробно знаем со школьной скамьи. Как и то, что недолгая жизнь Михаила Юрьевича завершилась в 26 лет на дуэли в Пятигорске. Принято считать, что причиной всех неурядиц поэта, в том числе и этой, трагичной, был его несносный характер.
Так ли это? Попробуем разобраться. Слово предоставим современникам поэта и сразу же заметим, что даже видели они его по-разному.
Например, художник А. Челышев изобразил Лермонтова круглолицым, с добрыми карими глазами, прямым носом и пухлыми губами. Как отмечал родственник Михаила Юрьевича М.Н. Лонгинов, этот портрет соответствовал тому, как на самом деле выглядел поэт. Совсем по-другому запечатлел Лермонтова В. Фаворский. Впалые щёки, узкий подбородок, вздёрнутый нос. Во всём виде поэта ощущается болезненность, усталость, а во взгляде заметно презрение.
Кстати, глаза поэта — это вообще отдельная история. Например, живописец М.Е. Меликов, встречавший Лермонтова в гостях у общих знакомых, отмечал:
«Глаза эти, умные, с чёрными ресницами, делавшими их ещё глубже, производили чарующее впечатление на того, кто бывал симпатичен Лермонтову».
Кому-то его глаза казались большими и неподвижными, кому-то — маленькими, быстро бегающими. Историк А.И. Тургенев считал, что глаза Лермонтова «никогда не смеялись, даже когда сам он смеялся».
Такие же разногласия наблюдаем относительно всего во внешности поэта, вплоть до общего впечатления, которое он производил на современников. Более того, они порою в корне меняли своё мнение о нём.
Графиня Е.П. Растопчина считала его непривлекательным, но позже говорила, что «гениальность преобразила простые черты его лица», и вся «некрасивость» Лермонтова исчезла.
С характером поэта то же самое. Высказывания его знакомых настолько разнятся, что кажется, будто они говорят о разных людях.
Та же Ростопчина упоминает о том, что ей хватило двух дней, чтобы в лице Михаила Юрьевича обрести друга. Сослуживец поэта А.В. Васильев и друг Лермонтова А.А. Столыпин заявляют в один голос, что их товарищу чужда была ложь, а сам он был очень доброжелательным человеком. Двоюродный брат М.А. Пожогин-Отрашкевич уверял в доброте, порядочности и услужливости Лермонтова.
А вот издатель И.А. Арсеньев был совсем иного мнения. По его воспоминаниям поэт был слишком остёр на язык и часто колким словом обижал достойных людей, чем наживал себе врагов. Вторит ему и однокашник Лермонтова А.Ф. Тиран, которого поэт часто подначивал:
«Он был дурной человек: никогда ни про кого не отзовётся хорошо; очернить имя какой-нибудь светской женщины, рассказать про неё небывалую историю, наговорить дерзостей — ему ничего не стоило».
Но здесь, возможно, сыграла роль и личная обида.
Без сомнения, важны и воспоминания Екатерины Александровны Сушковой, которую с Лермонтовым связывали длительные отношения. Считавшая его некрасивым и самовлюблённым, Екатерина именно по этой причине отвечает поэту взаимностью:
«Лермонтов же поработил меня своей взыскательностью, настойчивостью, своими капризами, он не молил, но требовал любви».
Светская красавица Вера Ивановна Анненкова, дальняя родственница поэта, даже пыталась проанализировать причины его, по её мнению, желчности и злобы. Она была уверена, что отвратительные черты характера развились у поэта от осознания им своей некрасивости. Она считала, он завидовал красивым и элегантным мужчинам, «душа поэта плохо чувствовала себя в небольшой коренастой фигуре карлика».
На Белинского Лермонтов тоже поначалу произвёл ужасное впечатление. Но «неистовый Виссарион» оказался умнее многих своих современников — он посетил Михаила Юрьевича, когда тот сидел на гауптвахте после дуэли с Барантом. Белинский нащупал нужную струнку в ранимой душе поэта и стал одним из немногих, кому Лермонтов открыл себя истинного — добродушного и уважительного.
И, конечно же, напоследок стоит привести слова ближайшего друга Михаила Юрьевича, Руфина Дорохова, с которым они вместе служили на Кавказе:
«Славный малый — честная, прямая душа. Не сносить ему головы».
Так в итоге и произошло… Стал ли характер причиной дуэли? Сам по себе — вряд ли. Скорее, такое поведение поэта было защитной реакцией на тех, кто видел в нём исключительно плохое. Но вот прочие жизненные неприятности, возможно, и были вызваны вспыльчивостью и капризностью Лермонтова. И они-то к смертельной дуэли и привели.
