В конце 1994 года СМИ опубликовали сенсационную новость, оставшуюся, тем не менее, практически незамеченной: профессор Уэльского университета Дэвид Боуэн с помощью новейшего метода определил возраст Стоунхенджа и получил поистине фантастический результат — 14 000 лет! Именно столько лет прошло с тех пор, как эти мегалиты были вытесаны из скалы и установлены на своём нынешнем местоположении — на равнине Солсбери, в 130 км к юго-западу от Лондона. Но… эта цифра оказалась настолько далека от общепризнанной (начало строительства Стоунхенджа относится официальной наукой к 2300 году до н.э., его окончание — к 1900 году до н.э.), что археологи, опасаясь нанести непоправимый ущерб своему имиджу, предпочли даже не вступать в полемику по этому вопросу. И открытие… прошло мимо широких масс публики, кануло в Лету, как огромное количество подобных открытий до него.
Тем не менее интерес к самому Стоунхенджу не ослабевает, и возраст его камней (будь то 16 тысячелетий или «всего» 4) не влияет на остроту этого интереса. Куда сильнее возраста (хотя и он важен) волнуют другие вопросы: кто и для чего воздвиг этот грандиозный мегалитический комплекс посреди вересковой пустоши, вдалеке от всего на свете? И как этот кто-то сделал это?
Как? — на этот вопрос более-менее успешно ответила официальная наука в лице известного геолога Х. Томаса, ещё в 20-х годах ХХ-го века установившего, что камни для возведения комплекса доставлялись из каменоломен, которые находились за 320 километров от места строительства! Следы орудий труда, обнаруженные в этих каменоломнях археологами, говорят о невысоком технологическом обеспечении неведомых строителей, вполне соответствующем верхнему неолиту (3100—2100 гг. до н.э.). Это вполне согласуется с официальной же версией о сроках возведения Стоунхенджа, но… на самих мегалитах таких же следов найдено не было, и те, кто добывал камень в неолите, мог это делать совсем для других целей, к Стоунхенджу никакого отношения не имеющих. И попутно уничтожить реальные следы истинных его строителей, возможно, куда более технологические (вроде тех, что повсеместно встречаются в Египте) и… куда более древние.
Я упомянул Египет не случайно. Имеются на его территории строения, давно уже не дающие мне покоя своим просто невероятным сходством с тем самым Стоунхенджем! И строения эти — Осирион в Абидосе и Погребальный Храм и Храм Долины в Гизе, составляющие важную часть комплекса пирамиды Хеопса!
Осирион был обнаружен археологами Флиндерсом Петри и Маргарет Мюррей ещё в 1903-ем году, но раскопали его только спустя 10 лет, в 1912—14 годах, не они, а экспедиция Исследовательского фонда Египта под руководством профессора Нэвилла. Нэвилл писал тогда: «Мы обнаружили гигантскую конструкцию длиной около 30 метров и шириной около 20 метров, сложенную из самых крупных в Египте камней. Во всех четырёх стенах сооружения имеются ниши в рост человека, общим числом 17, лишённые каких-либо украшений (!) (выделено авт. С.Т.). Здание разделено на три нефа, причём средний шире крайних; границей служат два ряда мощных монолитных колонн из гранита, поддерживающих столь же массивные архитравы». Нэвилл измерил один из каменных блоков в углу северного нефа и нашёл, что его длина составляет 8 метров. В нишах наружных стен не оказалось пола: «Углубившись метра на три с половиной, мы встретились с просачивающейся водой. Пола нет и в большом дверном проёме. По-видимому, когда перед храмом плескалась вода, к нишам можно было подплыть на большой лодке».
Греческий географ Страбон, посетивший Абидос в I-ом веке до н.э., тоже говорит о воде в Осирионе: «Замечательное сооружение из массивного камня… содержащее расположенный на большой глубине источник, для спуска к которому приходится пользоваться наклонными галереями, сложенными из монолитов исключительного размера и мастерства обработки. К этому месту из большой реки ведёт канал».
Северным торцом Осирион примыкает к храму Сети I, однако расположен на 15 метров ниже пола храма (на уровне воды в Ниле). Традиционно считается, что он был пристроен к храму, но такое мнение укоренилось далеко не сразу. Наоборот, очень многие исследователи, в число которых входили и весьма крупные археологи, изначально доказывали, что Осирион куда древнее храма, и это именно храм был пристроен к Осириону, а не наоборот. Так, профессор Нэвилл писал в лондонской «Таймс» от 17 марта 1914 года: «В связи с этим памятником возникает несколько важных вопросов. Что касается его датировки, то его большое сходство с храмом Сфинкса показывает, что они принадлежат к одной эпохе, когда строили из огромных камней без орнамента. Это характерно для древнейшей архитектуры Египта. Я бы даже сказал, что мы можем назвать его древнейшим каменным зданием в Египте».
В этой статье Нэвилл высказал также предположение о назначении Осириона: «Очевидно, это огромное сооружение было большим резервуаром для запаса нильской воды во время половодья…»
Однако по мне, Осирион больше напоминает ангар или крытый причал для лодок. Возможно, для тех самых лодок, которые были аккуратно разобраны и захоронены у подножия Великой пирамиды Хеопса на плато Гизы. Их обнаружили в мае 1954 года при расчистки прилегающей к пирамиде территории от осколков камней. Подземные камеры, в которых находились лодки, названные солнечными ладьями, были герметично закупорены, их потолок состоял из 40 огромных известняковых плит. Первую камеру вскрыли тогда же, в 1954 году, найдя в ней разобранную на 1224 детали большую 10-вёсельную деревянную ладью из ливанского кедра. Вторую камеру вскрыли только в 2008 году, а остатки второй ладьи, запечатанной в ней, стали извлекать лишь в 2011 году — в виду их плохой сохранности. Что это за лодки, кому они принадлежали и отчего удостоились таких почестей, неизвестно до сих пор, хотя предполагают, что они участвовали в церемонии похорон какого-нибудь фараона (возможно, даже самого Хеопса, поскольку на некоторых известняковых плитах был обнаружен картуш фараона Джедефра, сына Хеопса).
Или же, учитывая высокую технологию строительства самого Осириона, это были совсем другие лодки, куда больше подходящие по своему техническому уровню этому хранилищу? А ладьи Хеопса (или его сына) были захоронены у подножия святого для всех египтян сооружения (Великой пирамиды) в качестве подношения богам? Которые, согласно мифам древних египтян, сами прибыли в Египет откуда-то из западного океана на лодках — или, как упоминается в некоторых мифах, в пасти огромного дракона Кем-Атефа и его сына Ир-та. Или всё-таки обе трактовки этого мифа верны, и драконы и есть те самые лодки, только не парусные и уж точно не деревянные, а — моторные, обшитые плитами брони?!
Впрочем, оставим в стороне предположения относительно драконьей природы и посмотрим на оставшиеся два сооружения, о которых я упоминал в начале — на Храм Долины и Погребальный Храм, расположенные в непосредственной близости от пирамид Гизы.
Храм Долины находится у передних лап Сфинкса, слева от него. В плане храм представляет собой квадрат со стороной 44 метра. Он строился с учётом наклона плато, в результате стены на западе имеют высоту 6 метров, а на востоке — целых 12. В храме (как внутри, так и снаружи) полностью отсутствуют какие-либо надписи и архитектурные украшения, что совсем не похоже на строения древних египтян, зато очень даже похоже на сами пирамиды — и на Осирион, остающиеся совершенно анонимными до сих пор, несмотря на все усилия археологов идентифицировать их строителей. Ещё одним совпадением (совпадением ли?) является размер слагающих Храм долины известняковых блоков: 5,4 метра в длину, 3 метра в ширину и 2,4 метра в высоту. Такие блоки имеют вес свыше 200 тонн, и таких блоков тут — сотни!
Чтобы было нагляднее, что это означает, представьте себе 200 припаркованных легковых автомобилей. Именно столько — 200 тонн! — весили бы все эти машины вместе. Для примера: сейчас в мире существуют всего два наземных крана такой грузоподъёмности. каждый из них обслуживают по 20 специалистов, и подготовка к подъёму занимает около 6 недель. Такая тяжесть находится практически на пределе современных технических возможностей нашей цивилизации, а древние египтяне играючи доставляли её за десятки и сотни километров к месту стройки и возносили на высоту 5-, 6-этажного дома! Как они это делали (да и зачем им вообще это могло потребоваться) археологи предпочитают не задумываться, твердя о блоках и деревянных катках, которые, между прочим, такой груз раздавил бы в щепки в первую же секунду!
В Погребальном Храме — та же картина. И те же трилиты, что составляют основу как Храма Долины, так и Осириона. Трилиты, которые первыми бросаются в глаза и в Стоунхендже, словно других вариантов построек их создатели либо не признавали, либо не знали. Именно трилиты объединяют все эти четыре сооружения, именно они являются отличительным знаком неведомых созидателей. Больше нигде такая техника не использовалась, только в Египте — и в Стоунхендже.
Что же ещё объединяет Стоунхендж с постройками в Египте? Пожалуй, их возраст. Все они производят впечатление невероятной, даже чрезмерной древности. Египетские сооружения выглядят более сохранными только из-за сухого климата этой страны и из-за того, что большую часть времени все они были засыпаны песком, предохранившим их от разрушительного действия атмосферы, температуры и времени. В отличие от них Стоунхендж всё время своего существования находился на открытом всем ветрам и дождям месте, ничем не защищённый. И пострадал, соответственно, куда больше. Если же принять во внимание возраст Стоунхенджа, выведенный Дэвидом Боуэном, становится вообще удивительным, что каменный круг сумел хоть как-то сохраниться до нашего времени, не обратившись в кучку песка и щебня.
Впрочем, не только выветривание виной убогого состояния Стоунхенджа. Ещё в XIX веке местные английские крестьяне откалывали от его мегалитов кусочки в качестве амулетов, веря, что они способствуют защите от болезней и излечению от них, а некоторые мегалиты и вовсе растащили целиком на свои постройки.
Итак, возраст — и абсолютная тайна, окутывающая их предназначение. Тайна, тревожащая и заставляющая искать хоть какие-то ответы, доступные нашему пониманию. Как, например, обсерватория. Или храм, посвящённый неведомым богам. Но… оба эти ответа кажутся уже при первом приближении чересчур натянутыми и совершенно не удовлетворяют критериям истинности. Обсерватория? Людям, вынужденным бороться за своё выживание в условиях примитивного хозяйства, просто некогда возводить такие сооружения, тратя на них едва ли не всю свою жизнь. Да и не к чему им ТАКАЯ обсерватория, когда для наблюдения за солнцем, его восходами и закатами достаточно двух палочек, воткнутых в землю. И зачем им вообще наблюдать за солнцем? Узнать время посева? Как говорил мой дед, потомственный крестьянин: «Снимай штаны да садись на землю. Задница не мёрзнет — пора сажать». Не думаю, что английские крестьяне в этом отношении чем-то отличались от русских. И ворочать неподъёмные глыбы им уж точно было ни к чему.
Храм? Ну… допустим. Однако все — ВСЕ! — храмы без исключения, какому бы народу они не принадлежали, отличаются не только грандиозностью своей архитектуры, но и своей… наглядностью, что ли. Визуальное восприятие верующих ВСЕГДА было в таких строениях на первом месте, без этого не смогла обойтись ни одна религия. Именно через зрение человек получает максимум информации, и пренебречь им было бы огромным упущением. Поэтому-то все храмы буквально напичканы символами веры, которой они служат: статуями, фресками, крестами, иконами и т. д. Здесь же — и в Стоунхендже, и в египетских «храмах» и пирамидах — нет НИЧЕГО! Только чистая функциональность и унитарность, что для религиозных строений совершенно не свойственно. Зато свойственно другим строениям, о чём я подробно писал в предыдущей главе — строениям военным, украшательство которых всегда оставалось на самом низком уровне.
«Так что же?» — спросите вы. — «Только возраст и схожесть конструкции роднит Стоунхендж и древний Египет?» Нет! — отвечу я. — Не только это. Ещё в 70-ых годах ХХ века английский исследователь Д. Фарлонг доказывал, что в конструкции Стоунхенджа заложены те же принципы и математические величины, что и в конструкции Великой пирамиды Хеопса. Более того, в Стоунхенжде закодированы размеры и углы самой пирамиды, а сделать это мог только тот, кто видел её своими собственными глазами. К тому же Стоунхендж не просто выделяется среди прочих хенджей Англии, он выглядит среди них, как небоскрёб, окружённый деревенскими избами. Действительно, нигде больше во всей Англии не использовались такие огромные блоки, как в Стоунхендже, и нигде больше они не организовывали такую строгую и сложную структуру. Остальные хенджы являются лишь жалким подражанием ему; их создателям явно не хватало ни знаний, ни умений — ни техники! — чтобы хотя бы приблизиться к его совершенству. Это — простые круги, даже часто не ровные, образованные небольшими, редко в метр-полтора высотой, камнями, собрать и установить которые не составило бы труда маленькой общине или даже отдельной семье. Для их создания вовсе не требовались непомерные усилия 20 тысяч людей в течение 20 веков, как нас пытаются уверить археологи в случае со Стоунхенджем.
Другой вопрос, для чего возводили эти жалкие копии. На ум приходит только культ карго в Меланезии, возникший после Второй мировой войны. Аборигены верили, что самолёты и доставляемые ими грузы, которыми американские солдаты изредка делились с ними — это посланцы и дары духов предков, и когда войска покинули их острова, начали строить из соломы копии этих самолётов, дабы вернуть дары духов. С английскими хенджами, похоже, такая же история: их строили в подражание Стоунхенджу, чтобы привлечь расположение высших существ (богов или духов) к своей общине. Сам же Стоунхендж в этих же целях подвергался периодическому ремонту и даже реконструкции, чем и объясняется его непомерный срок строительства, определяемый археологами — почти 2000 лет! Да ни одно здание, сколь бы культовым оно ни было, не строилось бы столько времени! Скорее уж, как и любое сооружение практического назначения (а назначение Стоунхенджа было, я уверен, чисто практическим), он был воздвигнут за 3—4 года максимум, ибо, судя по всему, его строителям технологии позволяли это сделать без особых усилий.
Что же заставило египтян (если, конечно, это были они) возводить каменный круг так далеко от своего дома? Уж во всяком случае их целью в этом случае не являлось наблюдение за солнцем, как нас пытаются уверить археологи. Необходима куда более веская причина, чтобы вырубать 70-тонные блоки и затем тащить их (как?!!) за 300 километров по пересечённой местности. Однако и поверить в то, что это была пристань для лодок, как Осирион, тоже невозможно. Если только речь здесь идёт не о плавающих лодках, а о… летающих, что, возможно, заложено в самом названии Стоунхенджа, которое переводится как «парящие в воздухе камни»! Но это уже тема совсем другого исследования…
