В 1973 году наш 248 полк, в котором я служил, стоял в Крампнице, неподалеку от Потсдама.
В ГСВГ я попал после еланской учебки и был механиком-водителем машины командира гаубичной батареи, сделанной на базе МТЛБ.
Во время любых учений или передвижении колонн, вокруг нашей техники постоянно крутились автомобили, которые мы называли «миссиями».
Что такое миссия? Это, по сути, легальный шпионаж иностранного государства, который осуществлялся согласно каким-то, еще послевоенным договоренностям.
Говорят, что в соседней ФРГ и наши миссии занимались подобной работой.
Ребята были дерзкие и наглые. Постоянно крутились вокруг наших машин, что-то снимая на свои фотоаппараты и кинокамеры, нередко проникая в запретные зоны. Боролись с ними как могли, хотя до стрельбы дело не доходило.
Как-то над нашим парком появился легкомоторный самолетик, что-то типа нашего По-2, и начал кружить над боксами. Самолет летал на бреющем и хорошо было видно летчика, а так же человека, снимающего что-то на кинокамеру.
Бороться с этим беспределом мы могли только тем, что показывали шпиону-кинооператору неприличные жесты, а кто-то самый шустрый из нас даже продемонстрировал свою пятую точку, спустив штаны.
И тогда комбат приказал выгнать из бокса «Шилку». Когда машина выскочила из бокса, а четыре 23-мм ствола угрожающе задрались вверх и начали нащупывать цель, нервы у летчика не выдержали, хотя стрелять никто не собирался.
Но этого не знал пилот. Кто знает, что можно ждать от этих русских, и что у них на уме? Конечно, сейчас не война, а миссии работают по межгосударственным договоренностям, но, все же, самолет залетел в запретную зону.
Короткой очереди ЗСУ из четырех стволов будет достаточно, чтобы от самолета-шпиона остались одни воспоминания.
Самолет шарахнулся в сторону, и этот маневр оказался неожиданным для оператора, сидящего позади. Мы видели, как от самолета отделилась точка. Это падала кинокамера, выпавшая из рук шпиона.
Она упала где-то на территории нашего парка. Тут же приехали особисты, нашли ее и увезли с собой.
Я тоже как-то на своей машине пытался прижать авто миссии. Они стояли между деревьями, и снимали нашу проходящую колонну. Командир батареи дал команду стукнуть их, и хотя они были рядом, а мне и надо было всего несколько секунд, чтобы добраться до них, но ребята среагировали моментально.
Их машина рванула с места и, ловко лавируя между деревьями, проскочив через лес, ушла по пашне. Проходимость у авто была отменная. У нее резина по ширине, что мои гусеницы.
Уже после армии, я как-то разговорился с дядей Петей В, (Дядя Петя переехал в нашу деревню из Пермской области), он у меня комбикорм с машины разгружал.
Дядя Петя начал рассказывать про сына, который тоже собрался переезжать на жительство в нашу деревню, рассказал, что он служил в Германии, а когда назвал номер полевой почты, я понял, что мы служил в одном полку.
А когда Иван, сын дядя Пети, приехал и я увидел его, то оказалось, что мы, довольно неплохо, знаем друг друга. Иван был весеннего призыва 1973 года, а я осеннего, только я служил в гаубичной батарее, а он в автороте.
Мы с ним не были особо дружны во время службы, просто знали друг друга. Иван был известен тем, что на своем «шестьдесят шестом» протаранил автомобиль миссии.
Они тогда были на марше, и машина миссии вклинилась прямо в их колонну, перед автомобилем Ивана.
«Ваня, давай, бей машину, не бойся! Отпуск получишь». - только и крикнул офицер, сидевший рядом.
И Иван, резко добавив обороты двигателя, пошел на таран. Шпионский авто, заметив этот маневр, попытался выскочить из колонны, но было уже поздно, и на этом его шпионская миссия могла бы и закончится.
Но, как потом рассказывал Иван, в самый последний момент он «вздрогнул» и надавил на тормоза.
И его можно понять. Сработал инстинкт самосохранения. Что такое «шестьдесят шестой»? Это не мощный «Урал» и даже не ГАЗ-53, где водителя защищает вынесенный вперед двигатель и рама. В «шишиге» нет подобной защиты, и удар приходится в ноги водителя. Надо иметь крепкие нервы, чтобы за мгновение до удара не нажать на тормоза.
Однако, как говорил Иван, даже не это было главным. В той машине сидели обычные люди, которые, в общем-то, не сделали ему ничего плохого.
Автомобиль миссии Иван помял крепко, ее откинуло в сторону и развернуло, но ходу она не лишилась, поэтому через несколько мгновений вырвалась из колонны и поминай, как звали.
Ивану объявляли отпуск, а вот ездил ли он в Союз или нет, я уже не помню.
Из воспоминаний моего двоюродного брата Бориса А.